Хорхе встал и попятился к двери. Лица девочек вдруг потемнели, из носа одной пошла кровь.
Он знал этих малышек, он их вспомнил!
Там, возле центрального банка. Он видел их в груде обломков, он видел их в груде кирпичей… когда убегал.
– Если ты её не отпустишь, она умрёт, – слышал он детский голос.
– А ты как сел в этот поезд? – било эхом в висках.
– Если ты её не отпустишь, она умрёт!
– Приведи её к нам поиграть…
– А ты как сел в этот поезд?
Голоса, как и лица, кружились и раздваивались перед глазами, раскалывая голову Хорхе.
Его вдруг затошнило, старик прислонился к двери, нащупал всё ту же ручку и выбежал в коридор.
Голоса бежали за ним…
«А ты как сел в этот поезд?»
«Если ты её не отпустишь, она умрёт…»
«Она умрёт, она умрёт, – повторял про себя старик Хорхе, – если ты её не отпустишь, она умрёт!»
Эрих Стоун, – вспоминал Полянский, и у него задвоилось в глазах. Он хотел было выйти, повернулся к двери, дёрнул за ручку, но она не открывалась.
– Замок заедает, – сказала вторая девушка с наполовину обожжённым лицом, держа в руке опавшие пряди таких же обожжённых волос. – Со мной вы ещё не закончили, доктор. – Она подмигнула Полянскому и погладила себя по здоровой щеке.
Та, другая, уже почти разделалась с бинтами, залив столик своей же кровью.
– Вам не нужно это развязывать, – сказал Полянский, – кровь должна останови…
Не успел он договорить, как последние бинты, покрывавшие руки, спали, и девушка завопила диким, пронзительным криком.
Все подушечки её пальцев были срезаны наживую.
Полянский закрыл глаза.
– Ну, как всё проходит? – услышал он за спиной до неприязни знакомый голос и нехотя обернулся.
Рядом с ним, там, где ещё секунду назад была дверь купе, стоял Рикардо – один из людей его босса. Да и он был уже не в вагоне, а в подвальном помещении частного морга, на другом конце страны.
– Проходит что? – спросил он.
– Заметание следов, что же ещё, – буркнул тот, – ты сегодня сам не свой, чёрт возьми.
Полянский посмотрел на пассажиров.
Все они лежали в центре длинного помещения, каждый на операционном столе, над ними светили огромные лампы, возле каждого – стол с инструментами и каким-то раствором.
– Мужику зуб вставил уже? – спросил Рикардо.
– Нет ещё, – ответил Полянский.
– Давай быстрей. Через пару часов нужно отвезти тела на условленное место.
– А с этими что делать? – смотрел он на женские трупы.
– Убрать отпечатки пальцев, то есть сами пальцы, в общем, сам знаешь, что делать.
– Знаю…
Полянский открыл глаза.
Девушка уже не кричала, а просто смотрела в стену, как и вторая. Михаэль припал лбом к холодной двери купе. Замок щёлкнул, дверь отворилась. Полянский вышел наружу, шатаясь, не оборачиваясь и не смотря на этих троих.
Их там нет, повторял он себе, там никого быть не может. Пройдя весь коридор и выйдя в тамбур, Полянский увидел лишь вопросительный взгляд Эда Берроу, но не успел ничего сказать.
Кошмар, ставший явью, довёл его до тошноты.
– Нужно выбираться отсюда, – сказал он наконец, вытирая рот. Его тошнило несколько раз, ему казалось, его сейчас вывернет наизнанку, и он так и умрёт в этом тамбуре, скрюченный пополам.
Он знал этих троих. Нет, не лично, он знал, что это совершенно случайные люди, их убили специально, им просто нужны были тела, подходящие по комплекции и внешнему виду. Один из богачей спасал себя и двоих своих дочерей, им было от шестнадцати до двадцати, их угрожали убить, и тогда он убил других, очень похожих, а после сжёг их в машине. Его труп опознали по зубу, а девушек по серьгам и документам, что так удачно выпали из горящей машины, когда та катилась в обрыв.
Дверь тамбура хлопнула о стену, Полянский пришёл в себя. Мимо него пронёсся Хорхе, не сказав никому ни слова.
– Никого нет, – следом в тамбур вернулись Нил Эмберг и Трэвис, – абсолютно пустой вагон.
– Абсолютно пустой, – повторил Полянский и выдохнул, тяжело и протяжно.
– Только вещи и чемоданы, может, кто-то уже прикончил и выбросил бедолаг?
– А где все остальные? – спросил Берроу.
– Пошли в другой вагон, а мы побежали за этим… Вы чего так ломанулись-то, доктор?
– Живот скрутило, – сказал Михаэль.
Как же тяжело ему дышалось теперь, он будто ждал расплаты за то, за что когда-то платили ему.
– А старик куда побежал? – спросил Трэвис.
Остальные только пожали плечами.
19
Дебора
– Ребёнок четырёх лет был похищен из интерната для особенных детей…
Хорхе сделал радио тише.
– Скажите, как так получилось, что ребёнка украли посреди дня из детского учреждения закрытого типа?