Л. стоял у меня за спиной, касаясь губами шеи, и шептал так, чтобы слышала лишь я одна.
– Мне будет проще, если ты подыграешь.
Лу всегда говорил, что не верит в искренность актеров. Что люди не могут по щелчку пальцев или затвора представить, будто действительно хотят друг друга – так, словно окружающие перестают существовать. Лу прав в подавляющем большинстве случаев, но…
После того, как я медленно взяла в рот член Л., опустившись коленями на ослепительно белый пушистый ковер, и слюна потекла по шее, тут же испаряясь с приятным холодком, кто-то из ассистентов открыл аквариум, зачерпнул горсть лягушек и выпустил их в двух шагах от нас. Я закрыла глаза, обхватила ладонями ноги Л., а потом один лягушонок запрыгнул мне на колени и уселся там, такой мокрый липкий гладкий гадкий. Я терлась щекой о бедро покачивающегося Л., лягушонок терся брюшком о мою ногу, а все вокруг молчали – только короткие и громкие звуки влажного рта.
Л. раздел меня и опустил спиной на ковер. Мне показалось, что его глаза позеленели. Я совсем перестала слышать «Blue Fires», осталась только «Tha» с её неровным ритмом, звучащим, как частое прерывистое дыхание Л. Как движения его длинных пальцев внутри меня.
Лягушат все больше, я могу раскинуть руки и придавить их ладонями, заставляя повизгивать так, как не смогла бы ни одна лягушка. Л. целовал меня глубоко и долго. Ковер шуршал у него под рукой, а лягушата не прекращали петь, синкопами выскакивая вокруг.
И-два-три-четыре.
И-два-три-четыре.
Л. опустился ниже, еще ниже – раскинул мои ноги. Его теплый язык и теплые руки, горячий свет ламп, нагретый ковер… Холодный лягушонок нырнул между половых губ, а Л. рассмеялся, услышав короткий вскрик. Лягушонок был таким же мокрым, как я внизу, он бултыхался в смазке, задевая маленькими лапками клитор: тонк-тонк-тонк.
Тихое жужжание наезжающей камеры, и два, потом три, опять три пальца внутри.
Прежде чем добавить язык, Л. едва слышно промурлыкал: «Сценарий!».
В сценарии было сказано, что лягушек нужно облизывать, класть на себя, откидывать в стороны, давить и разрывать. Л. положил мне на живот маленькую силиконовую лягушку. Не открывая глаз, я исследовала языком каждый изгиб её ненастоящего тела, покусывала, выплевывала на него слюну – это всегда так красиво, когда много влаги.
Кто-то шепнул:
– Раздави живую лягушку!
Бурая жидкость потекла по рукам, а пальцы наткнулись на что-то упруго-пузырящееся и тут же отшвырнули тельце. Липкими красно-коричневыми руками я гладила то голову Л., то свою мокрую от пота и слюны шею.
Кто-то шепнул:
– Отлично, продолжайте!
Лу, субботним утром
Я слышал, как Луви собиралась утром. Бегала туда-сюда, суетилась, громыхала черт знает чем и всюду оставляла после себя шлейф сигаретного дыма.
Мне было велено явиться не раньше двенадцати. В половину первого ассистентка приволокла коробку, ведро и швабру; черкнула что-то в планшетнике и велела обустраиваться. Туалет – там. Раковина – там. Потом делай, что хочешь, но не покидай кабинет. Если кого-то пришлют на осмотр – ты знаешь, что нужно делать.
Полчаса ушло на мытье полов. Еще полчаса на дезинфекцию обсыпанного известкой гинекологического кресла. Заключительные полчаса активной работы на разбор коробки и наполнение панмеда. Зачем-то мне предоставили несколько пакетов простерилизованных инструментов, с помощью которых можно провести небольшую гинекологическую операцию, а при желании даже аборт.
И целый мешок одноразовых пластиковых зеркал в шуршащих упаковках. Как огромные карамельные конфеты, которые перебираешь руками туда-сюда, пока не появится сонм мурашек на затылке.
Первый живой человек за несколько часов ожидания – Зеленая. Невысокая, плотная. Рыжие волосы и там, и там. Платье цвета первой весенней травы. Такое короткое, что видно отсутствие трусиков и комплексов.
Она сказала, что чувствует неприятное покалывание после использования чего-то там замысловатого. Сами понимаете, не хотелось бы паниковать из-за ерунды, но и рисковать тоже не хочется. Я всего-то поморщилась и выдала не эротичное ойканье, но меня тут же отправили прочь… Хотите покурить? У меня с собой сигареты есть.
Зеленая помахала перед носом Лу полупустой пачкой.
Нет, спасибо. А мне можно? Конечно, перекурите и начнем. Зеленая рассмеялась:
– Вы начинайте, а я к вам присоединюсь.
Щелкнула зажигалкой и затянулась. Оглядевшись, взяла с крышки панмеда одноразовую простынку, тонкую и хрупкую, легко рвущуюся в руках бойкой девушки. Поелозив мягкой попой по креслу и устроившись поудобнее, Зеленая стряхнула пепел на пол.