— Больше никто не умрёт, — раздался твёрдый мужской голос.
— Знаю. Но я не за этим вернулась, Арис. Жизнь несправедливая штука, она постоянно испытывает нас на прочность, подставляет подножки, и каждый раз мы поднимаемся, но продолжаем совершать ошибки. В этом нет ничего дурного, ведь человеку это свойственно. Для меня же самая ужасная ошибка — молчание и недосказанность. И хочу, чтобы ты знал: я люблю тебя, — наконец-то произнесла вслух, чувствуя, как огромный груз спадает с плеч. — Можешь не верить, но всю жизнь любила только тебя…
Не успела ничего более сказать, как оказалась прижата крепко к мужской груди, смотря в серые любимые глаза. Рука машинально поднялась, пальцы коснулись чуть колючей щеки. Соколов смотрел на меня с долей неверия и боли, и от этой боль хотелось раз и навсегда избавить возлюбленного.
— Нам нельзя быть вместе, — обыденно бросил мужчина, а его руки сжали меня сильнее.
— Нельзя, — легко согласилась.
Долгие секунды или минуты мы смотрели друг другу в глаза под звук дождя за окном. Руки продолжали сильнее сжимать моё тело, и тем самым вдавливали в мужской стан. Я продолжала водить пальчиками по любимому и чуть уставшему лицу, вдыхать запах мяты и горького шоколада…
Поцелуй…
Поцелуй был мягкий, учитывая предыдущие. Мягкий, но продолжительный, глубокий, чувственный. И мне больше не нужны были объяснения, признания, слова…
Аристарх Соколов никогда не отличался преданностью к своим любовницам, ни перед кем не отчитывался, никому не уступал, но я не относилась к широченному списку «подружки на ночи».
Я была одной из «предвестников смерти». Я была сестрой лучшего друга Сокола. Я была Его женщиной.
Со временем мне удалось понять страхи возлюбленного, но это только больше связало меня с ним. И я была уверенна в истинности нашей пары.
Арис не отвернулся от меня, не выставил вон, когда была возможность, а каждое его объятие, каждый поцелуй…говорили больше, чем слова. И даже смерти не под силу встать на нашем пути.
А, что дальше?
Время покажет и всё расставит на свои места.
КОНЕЦ