– Ха, женщина, это будет не битва, а избиение детей. Ты же первая откажешься, когда узнаешь, что я сделал, – самодовольно сказал я.
– А что ты сделал? – заинтересованно подалась она вперёд.
– Я Фёдора уделал, – торжественно произнёс я.
– Тю, всего-то, – разочаровалась она.
– Он использовал дар и не поддавался, – припечатал я.
– Да ладно, – присвистнула она. – Врёшь ведь.
Её реакция понятна, но вот подробностями я делиться не буду. Пусть помучается сама и помучает Фёдора, добывая информацию.
– А ты у него и спроси, он сейчас наверху. А я сейчас всё равно не могу, на тренировку иду. – И насладившись обиженной моськой сестры, я усвистал, пока мучение не начали с меня.
Тренировки, тренировочки. Раз всё так удачно сложилось, то надо поработать над новой способностью, и над старой тоже, уже открыто. Кажется, я многое смогу списать на обретённый дар.
Сложно тренировать то, над чем почти не властен, но нет ничего невозможного. Поэтому я начал с того, чтобы научиться использовать новую способность по желанию. Для этого я взял два стеклянных шарика – из тех, что советуют крутить в руках для разработки кистей. Уселся поудобнее и начал подкидывать и ловить, подкидывать и ловить. Не эффектно, но эффективно. Придерживаясь выбранного ритма, я постарался сосредоточиться и вспомнить, как именно у меня это получилось в первый раз.
Вообще, работа с даром не должна быть особенно сложной. Я не про переход на уровень выше – там да, всё непросто. А вот повторить уже раз получившееся должно быть просто. Это как езда на велосипеде. Тут я, кстати, на нём не ездил ни разу, так что интересно проверить это выражение на конкретном примере.
Для меня простота вылилась в полчаса бесплодных попыток, пока я не уловил изменение ритма, с которым шарики падали обратно в ладонь. Сосредоточившись на своих ощущениях, я вычленил новое, контролируя которое я смог замедлить падение шарика ещё сильнее. Подкидывая его в очередной раз, я задался целью сделать максимальное замедление. Достигнув верхней точки, шар начал плавно опускаться. Скорость падения моими стараниями уменьшалась, пока он не застыл в неподвижности. Вот оно! А теперь максималочка…
Со стоном открыв глаза, я схватился за раскалывающуюся голову. Что за фигня? Кряхтя, как какой-то дед, я добрался до стола и, нашарив в ящике обезболивающее, сунул таблетку под язык.
Какие выводы можно сделать из случившегося? При небольшом замедлении времени всё выглядит хорошо. А вот если довести его до максимума, почти остановки времени, двигаться становится затруднительно. Да настолько, что, попытавшись, я мгновенно вырубился. Но даже так сложно переоценить выгоду. Я буквально могу поставить мир на паузу, чтобы обдумать то или иное действие. Даже если это всё, что может дать мне мой новый дар, то я не расстроюсь, ведь старые способности никуда не делись.
Оставшийся день я проверял, сколько могу поддерживать замедление и остановку. Если не переусердствовать, то даже при двукратной разнице я могу спокойно двигаться довольно продолжительное время, хотя понятие «время» в моём случае вещь очень субъективная. Вернее сказать, что это не составляет для меня особого труда. Если сравнивать, то это как разница между шагом и неспешным бегом трусцой. Всё, что выше, уже с усилием, увеличивающимся пропорционально и сжирающим внутреннюю энергию.
Думаю, что гармоничное развитие способностей и тела позволит выжать больше. Хотя и тут мне грех жаловаться. К своим пятнадцати годам я хоть и не выглядел атлетом, но был сух, подтянут и вынослив, что, безусловно, в большей степени не моя заслуга: аристократы предпочитают нагружать отпрысков по полной.
К обеду я основательно проголодался, поэтому выпал из застольного обсуждения, пока не утолил первый голод.
– Леонид, ты слушаешь?
– Прости, мам. – Я вытер рот салфеткой. – Повтори, пожалуйста.
– Мы планируем устроить приём в честь твоего официального утверждения наследником. Если у тебя есть те, кого ты хочешь пригласить, то сегодня к вечеру мне нужно знать, кого ты хочешь видеть, – сообщила мать. После чего, посмотрев на пустые тарелки рядом со мной, махнула слуге рукой, чтобы мне принесли добавки.
Прежде чем ответить, я дождался, пока соберут грязные тарелки и выставят новые.
– Даже не знаю. Я же ни с кем особо близко не общаюсь, чтобы приглашать лично, так что оставляю этот выбор тебе.
Именно так. Несмотря на то, что, как и каждому аристократу, мне ставили в обязанность посещение различного рода званых вечеров, торжественных обедов и прочих мероприятий, близких друзей я себе завести не смог. Не то чтобы не хотел, но сложно всерьёз воспринимать детей, когда внутри ощущаешь себя взрослым, а по их меркам так совсем стариком.