— И опять ты меня удивил, — поделился отец, наполняя стакан коньяком. В этот момент снизу что-то ощутимо грохнуло, — Ну, совет да любовь и всё такое, — пробормотал он, и не чокаясь залпом выпил.
— Ты меня что, помянуть вздумал? — возмутился я. Откуда-то сбоку донёсся пронзительный визг, а я, на всякий случай звякнув по пустому стакану отца, приложился к своему, — Дверь то выдержит?
— Обижаешь, мы тут неделю просидеть можем и выйти свеженькими. Придётся, правда на консервах посидеть, но на что не пойдёшь ради спасения родной крови.
— Основательный подход, — восхитился я, рассматривая ящик, выпнутый из-за стола, — Раньше же там ничего не было?
— Ну, я после определённых событий решил подстраховаться, — видя, что я ничего не понял, он пояснил, — Эрика в последнее время становится всё больше похожий на мать, так что вот, издержки, так сказать.
— Так мама же всегда спокойная и собранная, — удивился я, почувствовав, как дом сотрясся полностью.
— Ну, после второго ребёнка, в принципе, можешь ожидать таких изменений, — сказал отец и хихикнул. А меня как пыльным мешком ударило. Это что же… Это что же получается… закашлялся я.
— Не трусь, — расшифровал мои конвульсивные подёргивания отец и ободряюще похлопал по спине, — До рождества еще есть время, да и дети, они же не сразу появляются, так что можешь особо не торопиться. Поначалу, конечно, это та ещё морока, но ничего смертельного, хотя совсем вылетело из головы. У тебя же всё в троекратном размере, — не сдержался он и рассмеялся, — Ну, давай по последней, твои вроде как подуспокоились.
Три растрёпанных и раскрасневшихся девушки спокойно пили чай в гостиной. И что удивило, даже Мелисса выглядела так, будто участвовала в смертельной схватке. Милая моя, ты же всегда была за добро и мир. Повернув голову на звук открывшейся двери, они хищно и чересчур синхронно улыбнулись, а я понял, что немыслимым образом отец исчез, заперев дверь. Это ловушка! И сейчас меня, по-видимому, будут убивать самым жестоким образом. Приготовившись отбиваться всему доступными способами, я встал было в стойку, но был сметён и повержен превосходящей силой противника. Отрядом сладких губ, батальоном цепких рук и армадой слёз, сломивших моё сопротивление окончательно. Ну, с другой стороны, это можно назвать семейной победой, что гораздо ценнее побед на любом другом фронте. Подумалось мне, пока меня обвивали, не давая пошевелиться, три дорвавшихся до сметаны кошки.
Глава 18
***
Жизнь вошла в колею. Мы с Лизой каждые выходные ездили домой. Делать из наших отношений какого-то секрета, ну, в этом по большому счёту не было смысла. Зачем? Был непростой момент, связанный с тем, что после бракосочетания ей придется отказаться от собственной фамилии, но тут мы, посовещавшись, решили поступить так же, как с Мелиссой, и объединить их. Будет Лиза после свадьбы Кошкиной-Фёдоровой, и эта фамилия в таком виде передастся дальше через детей. Так же ради приличий мы вдвоём навестили её отца. И вот это было пострашнее, чем драться с неубиваемыми зомби. Когда я стоял перед ним, казалось, что он нависает над тобой подобно обнажённому клинку, ждущему любой ошибки, чтобы рвануть вниз и прекратить существования глупца, посмевшего поднять голову. Умом-то я понимал, что, скорее всего просчитать меня так просто, как всех остальных, он не может. Но опыт ведь никуда не делся. Так что пришлось понервничать. Но и это прошло, в конце концов я был искренен в своих словах и чувствах. После долгого разговора Лизы с отцом, присутствовать на котором мне не позволили, граф сменил гнев на милость, или просто показал это внешне. Всё же, что там творится в голове при таких данных представить я не могу. Это даже не другой уровень, абсолютно чуждое мышление, как у духа какого, как теперь я знаю. Да, теперь знаю, как и девчонки теперь знают обо мне практически всё. Собравшись вместе пару недель назад, мы весело проводили время и в голову пришла мысль, что вот он, решающий момент. Так что я рассказал внимательно слушавшим красавицам о себе и о своих возможностях всё, что знал и что мог предположить, оставив в тайне лишь секрет рождения. А после, эстафету приняли девчонки, поделившись со мной и друг с другом собственными секретами, мыслями и переживаниями, полностью принимая друг друга такими какие мы есть. Самый трогательный вечер, который я только помню.
Сегодня последний учебный день, перед праздничными каникулами. Что-то такое чувствуется даже в воздухе. Правда часть учащихся не стала дожидаться официального объявления и уже разъехалась, но оставшиеся постарались напоследок оттянуться. Я опять получил приглашение на вечеринку, и собирался посетить мероприятие вместе с Лизой, но она отказалась, оказывается, они с Настей и Серёжей договорилась сегодня провести время вместе, что-то они там затевают, видимо связанного с будущей свадьбой наших друзей. Но тут же нашла себе замену в лице Евы, в последнее время всё чаще проводившей время с нами, а не с собственными однокашниками.
В этот раз вечеринка больше напоминала светский вечер. Присутствующие уже не отрывались на полную, а, копируя старшее поколение, чинно общались и договаривались друг с другом о предстоящих делах. Приглашали в гости, обсуждали последние новости, в которых несколько раз упомянули и меня, обсуждая прошедшую дуэль или поздравляя с помолвкой. Один незнакомый старшекурсник даже попал впросак, начав поздравление с обращения к Еве, и жутко смутившийся от грянувшего вокруг хохота. Ну да, перепутал девушек, бывает, впрочем, этот момент слегка сбавил градус официальщины и придал вечеринке некоторую пикантность. Под самый вечер, когда я почувствовал усталость спутницы, да и сам был, честно говоря, близко к той черте, за которой продолжение приключений кажутся заманчивее, чем возможные последствия, мы откланялись и я проводил девушку до комнаты. Дружеский поцелуй в щёчку совпал с пришедшим сообщением, но я дождался, пока закроется дверь, прежде чем посмотреть, кто там решил со мной связаться в такой час.
Сумрачные пустые коридоры лицея, скудно освещённые полной луной, встретили меня настороженно. Паркет отвечал гулким эхом, сопровождая каждый мой шаг. Сообщение, пришедшее от Лизы, звало меня в покинутый людьми и стоявший тёмной громадой пустынный корпус. Не желая, да и не имея возможности отказаться, я шёл вперёд к обещанному сюрпризу. Интересно, обязательно было обставлять всё таким образом? Я бы предпочёл получить свой подарок в более приятной обстановке. В постели или в гостиной, освещённой свечами. И чтобы обязательно был разожжён камин, мягко потрескивающий искрами. Вообще-то именно таким образом я собирался вручить девушкам кольца, изготовленные к торжеству. Но это же Лиза, она гораздо на выдумку. Я остановился перед дверью. Из-под неё выбивалась полоска света, словно показывая, что меня ждут именно здесь. Просто войти или постучать? Раз она ничего не написала по этому поводу, то без разницы. Толкнув дверь, я вошел внутрь и проморгался от яркого, ослепительного после тёмного коридора, света.
— Лиз? — всё еще прикрывая глаза, подал я голос.
— Прости, она не может сейчас ответить, — раздался знакомый голос, — Сиди ровно сучка!
Предчувствуя неизбежное, я медленно открыл глаза и увидел их. Раскинувшегося на полу Сергея, с торчащим из глаза ножом. Связанную Настю, лежащую на полу без сознания, обнажённую и избитую, с повязкой на глазах, из-под которой сочилась кровь вперемешку с прозрачными сгустками. Лизу, привязанную к стулу, обнажённую, но с такой же повязкой, не предвещающей ничего хорошего. И Антона с глазами, налившимися тьмой до отсутствия белков, приставившего к шее девушки лезвие ножа.
— Я убью тебя! — прорычал я. Осознание зрелища не заставило себя ждать. Ярость вспыхнула так, что у меня задрожали руки, а ноги примёрзли к полу. Чёрт, он у стены, между нами, метров десять, как бы быстр я ни был, но не успею быстрее ножа. Скотина, урод. Почему я тебя не удавил раньше?