Харухи поставила Асахину и Нагато в трех метрах друг напротив друга.
— Микуру-тян, стреляй в Юки.
— Ааа?.. — отозвалась Асахина. Она замотала своей растрепанной после бега головой. — Но этим нельзя стрелять в людей…
— Да все в порядке! С твоей меткостью, все равно не попадешь, а если случайно и попадешь, то Юки увернется.
Нагато стояла молча, неподвижно держа в руках указку со звездочкой.
Я подумал, что Нагато увернется, даже если нажать на курок, приставив дуло пистолета к ее лбу.
— Ну…
Асахина с лицом новенькой служанки, сообщающей грозному шеф-повару о разбитой тарелке, робко поглядела на Нагато.
— Хорошо, — ответила Нагато, а затем совершила палочкой круг в воздухе. — Стреляй.
— Эй, видишь, все хорошо, так что стреляй сколько влезет. Только не из двух пистолетов одновременно, а по очереди, один за другим! Именно так из двух пистолетов и стреляют!
Коидзуми поднял лист отражателя над головой. Понятия не имею, откуда Харухи его взяла. Может прямо сейчас фотографический кружок пишет заявление о краже. Кстати, Коидзуми, разве ты не главный герой?
— Не подготовился ко всем возникшим обстоятельствам. Вместо съемок я лучше постою в стороне, мне это больше подходит. Со вчерашнего дня думаю, нельзя ли мне стать подсобным рабочим…
— Ааа…
Асахина с трудом направила оружие, зажмурилась и открыла ураганный огонь. Сбоку стоял я и снимал это на камеру. Мне было не видно, куда девались пластмассовые пульки, но, судя по не дрогнувшему ни единым мускулом лицу Нагато, в нее они действительно даже не попадали. Магическая защита, что ли… Только я так подумал, Нагато медленно подняла указку и взмахнула ей перед своим лицом. Пулька со стуком упала на землю. Да у нее даже без очков зрение потрясающее!
Нагато не моргая смотрела на дула пистолетов. Такое с ней нечасто, обычно-то она моргает с видом «если не моргать, это будет неестественно», что вообще-то еще неестественней. Впрочем, если бы она стала ходить с закрытыми глазами, летать по воздуху или телепортироваться, я бы ничуть не удивился. Так что не удивился я и сейчас.
Изредка Нагато движением, напоминавшим работу сломанного дворника автомобиля, помахивала указкой, и каждый раз очередная пластмассовая пулька со стуком падала вниз.
Какая, однако, однообразная схватка. Нагато только знай себе, машет указкой, а Асахина куда ни попадя, палит из своих двух «Глоков» или там, «Беретт», потому что кроме как «стреляй, сколько влезет» Харухи ничего не сказала. Все, что было слышно, это милые возгласы Асахины: «Ай!.. Кяя!!.. Оооой!!!..».
Так эта сцена и выглядела — будто еще до драки кобра и мангуст договорились о том, чтобы сильно друг друга не трепать.
— Так. И что это такое?
Как только в пистолетах Асахины закончились патроны, Харухи принялась похлопывать себя мегафоном по плечу. Я опустил видеокамеру и подошел к ней, сидевшей на режиссерском стульчике.
— Эй, Харухи. Что это за кино вообще? По-моему, тут и говорить не о чем.
Величайший Режиссер глянул на меня:
— Да ладно. Все равно порежем да склеим при монтаже.
И кто этим будет заниматься? Так, резать и клеить, значит. Ох, кажется, в перечень моих обязанностей входил и монтаж.
— Включи туда хотя бы диалоги какие-нибудь!
— Если надо, уберем звук и запишем его поверх. Еще звуковых эффектов надо добавить! Сейчас об этом думать рано!
Вот еще — думать. Из-за того, что весь сюжет находится только в твоей голове, нам вообще думать не о чем. По крайней мере, я прослежу, чтобы домогательства Харухи к Асахине были сведены к минимуму. Кроме меня всем парням прикасаться к ней строго запрещено, это — мое дело. Вопросы есть?
— Так, следующая сцена! В этот раз — контратака Юки! Юки, изо всех сил бей Микуру-тян магией!
Из тени своей шляпы Нагато глянула на меня черными, чернее мантии, глазами и наклонила голову так, что только мне это было понятно. Передает что-то. Видимо, спрашивает у меня: «Можно?»
Разумеется, мой ответ — «нет!». Как я могу позволить сделать больно Асахине, пусть даже магией? Вон — она вся побледнела и дрожит как осиновый лист, не видно, что ли?
Конечно, Харухи не знает, что Нагато может пользоваться совершенно невероятными магическими силами. Она просто сказала, чтобы было изображено какое-то подобие волшебства.
Нагато все правильно поняла. В полном молчании она подняла указку и совершила движения, похожие на жесты зрителей, машущих зажигалками на концерте.
— Ладно, сойдет, — сказала Харухи. — Вставим сюда спецэффекты. Кён, потом сделаешь, чтобы из палочки Юки вылетал луч.
И как, интересно, мне делать все эти спецэффекты? У меня таких возможностей нет! Вот если бы позаимствовать кого-нибудь из сотрудников «Industrial Light & Magic» да оборудование…
— Микуру-тян, мучительный крик — и падай на землю!
Немного помявшись, Асахина тихонько проговорила: «…кя…», — и повалилась наземь. Над валявшейся, раскинув руки Асахиной, возвышалась Нагато, будто сама Смерть, пришедшая по ее душу, Я все это снимал, а Коидзуми все так же стоял за мной и держал в руках отражатель.
Прогуливающиеся неподалеку мамаши с детишками так и сверлили нас взглядами.
Наконец, Харухи проявила милосердие, объявила перекур, и мы расселись по кругу на землю.
Харухи пересмотрела записанное мной видео с начала, с увлеченным видом бормоча себе что-то под нос.
Несколько ребятишек подбежали к Асахине и Нагато, спрашивая, что это за телепередача. Асахина на это только слабо улыбалась и кивала головой, а Нагато, ни на что не реагируя, пыталась слиться с пейзажем.
Так как Харухи так и не раскололась, чего ради нужны снятые мной сцены, то когда Величайшим Режиссером было объявлено, что теперь мы пойдем к находящемуся неподалеку синтоистскому храму, я уже не знал, что думать. Отдых уже закончен?
— Там есть голуби!
Вот как.
— Будем снимать, как голуби взлетают ввысь, а на заднем плане проходит Микуру! Хотелось бы, конечно, всех голубей сделать белыми, но тут уж как-нибудь перебьемся!
Вообще-то, не думаю, что голуби там ручные. Вцепившись в руку уже и без того выбившейся из сил Асахины (видимо, чтоб не убежала), Харухи направилась через парк к дороге. Мы на пару с Коидзуми шли сзади и тащили оборудование как какие-нибудь негры из местного населения, нанятые экспедицией документалистов, проводящих съемки в джунглях. Местом назначения был большой храм на склоне горы. Давненько я здесь не появлялся, с экскурсии в начальной школе, наверное.
Стоя перед табличкой с надписью «Голубей кормить запрещено», Харухи принялась разбрасывать хлебный мякиш с таким энтузиазмом, будто дарила живительную влагу увядшим цветам. Читать она не умеет — это единственный напрашивающийся вывод.
Естественно, тотчас же слетелась туча голубей, практически скрыв под собою землю, а за ними слетались все новые и новые. В конце концов, площадь храма превратилась в голубиный ковер. Не часто увидишь такое ужасающее зрелище. Посреди этого ковра и была поставлена Асахина. Губы нашей, не смеющей двинуться официантки дрожали, а я, стоя перед ней, снимал. Да что я вообще делаю?
Находясь за кадром, Харухи сняла с предохранителя взятый у Асахины «Игл» или «Токарев». Прежде, чем я задумался, что она собирается делать, в направлении ног Асахины был открыт огонь.
— КЯЯЯ!!!
Никогда не думал, что картина выстрела из игрушечного пистолета по голубям может вызвать священный трепет. Такое зверство было достойно того, чтобы на него примчалось Общество защиты животных. Символы мира разом устремились в небо.
— Вот! Этот образ я и хотела! Кён, снимай все, снимай!
Я на всякий случай повертел камеру — работает, кажется. Асахина сидела на корточках в самом центре вихря из разлетающихся во все стороны голубей, закрыв голову руками.
— Микуру-тян! Что ты там уселась? Давай, медленно иди позади летящих голубей! Подымайся!