— Мм…
Асахина медленно открыла глаза и томным взором уставилась на Коидзуми.
— Вы очнулись? — спросил Коидзуми.
— Да… Где я?..
— В моей комнате.
Асахина слегка приподнялась и изобразила на раскрасневшемся лице недоумение. Отчаянно соблазнительно. А игра ли это вообще?
— Б… Благодарствую…
В тот же миг последовала команда от Харухи:
— Так, вы вдвоем! Лица ближе друг к другу! Микуру-тян, закрой глаза, а ты, Коидзуми-кун, обними Микуру-тян за плечи. Давай-давай, просто положи ее и поцелуй!
— Ээээ…
Асахина ошеломленно раскрыла рот, а Коидзуми, строго по инструкции Харухи, приобнял ее за плечи. Остатки моего терпения истощились.
— Эй, стоп! Это уже за уши притянуто! Да и вообще, зачем нам нужна такая сцена? Это еще что?
— Любовная сцена, понял? Лю-бов-на-я! Без такого историй про путешествия во времени не бывает.
Ты совсем дура или как? Это тебе что, вечерний сериал? И Коидзуми туда же! Чего это столько энтузиазма на лице, а? Если эта сцена будет снята, на следующий же день твой ящик в раздевалке будет забит сотнями записок с проклятиями! Подумай хоть чуть-чуть!
— Хи-хи! Микуру такая смешная!..
«Нет тут ничего смешного…» — хотел было ответить я, но Асахина действительно была сама на себя не похожа. Она не отвернулась, взгляд ее был затуманен, щеки алели. Кроме того, когда Коидзуми обнял ее, она даже не стала сопротивляться. Не нравится мне это.
— Ммм… Кк… Козуми-кун, чегой-то у мя голова какая-то ваще никакая… — пробормотала эту несусветную для себя чушь, Асахина, блуждая по комнате бессмысленным взглядом. «Накачали ее чем-то, что ли», — подумал я. Тут мой взгляд упал на пустой стакан. Цуруя, смеясь, сообщила:
— Извиняйте, я в сок Микуру текилы подлила. Говорят, под алкоголем игра лучше идет!
Это все махинации Харухи, да? Нет, я не потрясен. Я просто в бешенстве! Так нагло спаивать — это как вообще?!
— Да ладно! Микуру-тян теперь такая бомба, что просто слюнки текут! Сцена — класс, — отозвалась Харухи.
Асахина уже покачивалась абсолютно без всяких намеков на актерскую игру. На щечках ее был нездоровый румянец. Более чем соблазнительно, конечно, но вот эти обнимания с Коидзуми мне совсем не нравятся.
— Коидзуми-кун, да не бойся — целуй! В губы, в губы, конечно!
Ну уж нет! Как можно творить такое с человеком на грани обморока?
— Коидзуми, хватит!
Коидзуми изобразил подобие раздумий над тем, кого ему слушаться — режиссера или оператора. Да я тебе, гад, сейчас так врежу!.. Как бы то ни было, камеру я отложил — снимать такие сцены я не собираюсь, и никто меня это делать не заставит.
Коидзуми улыбнулся мне, будто пытаясь успокоить, и оторвался от главной героини.
— Режиссер, для меня эта ноша слишком тяжела. Кроме того, Асахина-сан, кажется уже на пределе.
— …С мне все хршо, да… — сказала Асахина, выглядевшая отнюдь не удовлетворительно.
— Мда. Выхода нет, — Харухи плотно сжала губы и подошла к нашей выпивохе.
— Так! Контактная линза все еще у тебя, что ли? В этой сцене ее быть не должно! — и со всей дури влепила Асахине подзатыльник.
— А… Ай! — дернула головой Асахина.
— Микуру-тян, ну что же ты! Когда тебе дают подзатыльник, линза должна вылетать из глаза! Давай-ка, еще разок!
Хрясь!
— Больнооо!
Хрясь!
— …Ай! — Асахина в отчаянии зажмурила глаза.
— Да хватит уже, тупица! — я перехватил руку Харухи. — Что это за тренировки, а?! Уроки актерского мастерства, что ли? Весело, да?
— Чего тебе? А ну отстань! Все как договаривались!
— С кем это ты тут договаривалась?! Это совсем не смешно! Бред какой-то! Асахина-сан — это тебе не игрушка!
— А я сказала — игрушка!
После этих слов кровь ударила мне в голову, мне даже показалось, что перед глазами все покраснело. Я потерял рассудок, и теперь он не мог помешать моим импульсивным действиям.
Кто-то схватил меня за запястье. Коидзуми с легкой улыбкой качал головой. Увидев, что он держит мою правую руку, я, наконец, понял, что держу перед собой сжатый кулак. Еще чуть-чуть — и я бы ударил Харухи.
— Чего?.. — глаза Харухи сверкнули как созвездие Плеяд и уперлись прямо в меня. — Если что не нравится — выкладывай! Руководитель и режиссер тут я… и в любом случае возражений не потерплю!
Мои глаза опять застил красный туман. Вот тупая девчонка! Отвали, Коидзуми! Что животное, что человек — если не получается иначе, то тех, кто не слушает, что им говорят нужно воспитывать силой! Если этого не сделать — так и останется на всю жизнь дурой, которая чуть что — сразу иголки выпускает!
— Ай… остановитесь, пжалста… — это была подскочившая Асахина. Она снова невнятно воскликнула. — Не надо, не надо! Нельзя ссориться, нельзя!
Асахина все с таким же раскрасневшимся лицом встала между мной и Харухи, затем покачнулась, шлепнулась на пол и, обхватив колени Харухи, запричитала:
— Уууммм… Все должны ладить друг с другом!. А то… ммм… это запрещается… — пробормотав еще что-то непонятное, Асахина сомкнула глаза и, тихонько посапывая, провалилась в сон.
Мы с Коидзуми спускались с холма. Внизу, прямо перед нашими глазами располагался тот самый недавний пруд.
Из-за того, что исполнительница главной роли пришла в непригодное для съемок состояние, пришлось их отложить. Оставив спящую Асахину на попечение Цуруи, я, Коидзуми и Нагато собрались уходить. Харухи сказала, что хочет зачем-то задержаться, отобрала камеру и тут же повернулась ко мне спиной. Я, тоже не сказав ни слова, собрал весь наш разномастный багаж и проследовал за Цуруей к выходу.
— Извини, Кён-кун, — извиняющимся тоном произнесла Цуруя, а затем снова разулыбалась. — Слишком я разогналась! Не беспокойся за Микуру, я потом провожу ее домой или ночевать у себя оставлю!
Нагато удалилась, едва выйдя за ворота. Никаких впечатлений у нее, наверное, не осталось. Такова уж Нагато — впечатлить ее не может ничего.
Коидзуми и я плечом к плечу шли по дороге. После пяти минут безмолвия Коидзуми произнес:
— Я считал тебя более спокойным человеком.
Я тоже.
— Хотя реальность и становится все более необычной, я бы хотел попросить тебя воздержаться от поведения, которое может повлечь за собой появление новых закрытых реальностей.
Это ты мне? Разве твоя «Корпорация» или как там называется это Жутко Секретное Общество не для этого существует? Вот вы и делайте что-нибудь!
— Что же касается недавнего инцидента, то, похоже, что Судзумия-сан, подсознательно сдерживала себя, закрытых реальностей нигде нет. От себя же прошу, завтра помирись с ней, пожалуйста.
Что мне делать — мое личное дело. Не могу же я ответить «да, конечно», только потому, что ты меня сейчас об этом попросил.
— Ах да, еще предстоит подумать, что делать с теми элементами реальности, которые подверглись воздействию.
Несомненно, Коидзуми переводил разговор в другое русло. Я тоже решил пойти тем же курсом:
— Чего тут думать? Пусть будет как будет. Не знаю я!
— Да, весьма простой подход. Однако, каждый раз, как Судзумия-сан что-нибудь придумывает, наша реальность приходит в движение. Ведь так всегда и было, верно?
В моей памяти всплыли образы синих гигантов, разрушающих все и вся в сером мире.
— Что бы ни сказала Судзумия-сан, нам предстоит иметь с этим дело. Можно сказать, такова наша роль в этом мире.
Я вспомнил мерцающие красные бусины. Неторопливо шагая, Коидзуми убеждающе говорил:
— Мы — транквилизатор Судзумии Харухи, ее успокоительное.
— Ну… это ведь вы там, да?
— Ты тоже.
Экс-Загадочный Новичок растянулся в улыбке, которую невозможно было стереть ничем:
— Мы отвечаем за закрытые реальности, ты же ответственен за реальность этого мира. Ведь если ты будешь охранять покой души Судзумии-сан, то не появятся и закрытые реальности. Благодаря тебе за эти шесть месяцев мне реже приходится браться за работу. Вероятно, мне стоит поблагодарить тебя за это.
— Не стоит.