— Конечно нет! Это реклама нашего фильма!
— Дай-ка посмотреть.
Она взяла тетрадь и поднесла ее к моему лицу.
«Полное собрание наидрагоценнейших, наисекретнейших и наиприватнейших кадров Асахины Микуру! Если пропустите — после фестиваля будете горько сожалеть! „Бригада SOS“ представляет наиграндиознейший хит этого года! Всем спешить, всем срочно быть!»
Бессмысленные разглагольствования да комментарий мелким шрифтом о том, что до конца года осталось два месяца — это ладно, а вот насчет упоминания одной лишь Асахины — тут уж не знаю. Если после прочтения такой рекламы найдется человек, который поймет, что это за фильм — мое ему уважение и поклонение. Потому что я сам хоть этот фильм и снимаю, но понять, что это такое снимается, не могу. А Харухи сама-то понимает, вообще? Как бы то ни было, вон какие словеса забабахала. Такие и в словаре не найдешь.
— Распечатаем флаеры и будем раздавать у ворот школы! Ммм, великолепно выйдет! Если девочка-зайчик появится только на день фестиваля, даже Окабе наверняка ведь ничего не скажет!
Ну нет, я думаю, скажет. Тут у нас все же строгая государственная школа как-никак. Завязывай-ка доставлять лишнюю головную боль учителям.
— К тому же, Асахина-сан будет занята у себя в закусочной. У Коидзуми с Нагато тоже какие-нибудь свои дела будут. Свободны будем только мы с тобой.
Харухи с сомнением взглянула на меня:
— Хочешь сказать, ты сам будешь зайчиком?
Ну и как это, вообще, будет? Тебя и одной хватит. А я у тебя за спиной плакат подержу.
— Кстати говоря, ты знаешь, до фестиваля не так много дней осталось. Он на этих выходных будет.
— Конечно, знаю!
— Серьезно? Я уж думал, что ты даты перепутала, так у тебя все медленно.
— И ничего не медленно! Даже сейчас, вон — над слоганами думаю!
— Вместо того чтоб над рекламой раздумывать, лучше бы чем поважнее занялась. Фильм когда заканчивать будем?
— Да скоро уже! Доснимем недостающие сцены, потом монтаж, озвучка и саундтрек, спецэффекты — и все!
Вот это да. Если говорить с точки зрения оператора, то этих оставшихся сцен должно быть огромное количество. Да что за фильм задумал наш режиссер, а? Что еще хуже, думаю, вся послесъемочная работа займет раза в два больше времени, чем сами съемки. Это еще на мой непритязательный взгляд.
Перемена между третьим и четвертым уроком.
— Кёёён-кууун! — разнесся по аудитории голосище, способный заставить оставшихся в кабинете учеников подскочить на своих местах.
Я рефлекторно обернулся и увидел лицо Цуруи, заглядывающей в дверь класса. За ее плечами виднелись колышущиеся мягкие волосы Асахины.
— Поди-ка на чуток сюда!
Я подскочил и поспешил вперед, будто на поводу улыбки Цуруи. Харухи, поддерживая традицию, как обычно, на перемене куда-то исчезла, и в классе ее не было. Наверное, шатается где-нибудь по школе. Исключительно удачно!
Когда я вышел в коридор, Цуруя схватила меня за рукав:
— Микуру хочет тебе кой-чего сказать!
Звуковая волна, слышная, наверное, на другом конце школы, с размаху врезалась в спину Асахины.
— Ну, Микуру! Вот и Кён-кун!
Дрожащими ручками Асахина осторожно протянула мне маленький клочок бумаги.
— Это… вот… ну… купон со скидкой.
— Это в лапшичную нашего класса! — пояснила Цуруя.
Я с благодарностью принял дар. Похоже на билет какой-то. Согласно напечатанному, он давал на собу скидку в 30 %.
— Посетите нас, пожалуйста, вместе с друзьями.
Асахина легонько поклонилась, а Цуруя широко, как персонаж манги, улыбнулась.
— Ну все! Покеда!
С этими словами Цуруя, посчитав свою миссию выполненной, отчалила. Асахина, было, последовала за ней, но внезапно подскочила обратно ко мне. Увидев это, Цуруя захихикала и остановилась неподалеку в выжидательной позе.
Асахина, сцепив пальцы обеих рук вместе, в волнении посмотрела на меня:
— …Кён-кун.
— Да, что?
— То, что говорит Коидзуми-кун… Наверное, лучше не слишком доверять этому… Я такое говорю, и ты, наверное, подумаешь, что я Коидзуми-куна критикую… но все-таки вот…
— Ты про то, что он считает Харухи богом?
Ну, если ты об этом, то я и так в это не верю ни капли.
— Я мм… думаю по-другому, в смысле, мм… это отличается от толкования Коидзуми-куна.
Асахина глубоко вздохнула и взглянула на меня снизу вверх.
— Конечно, у Судзумии-сан есть сила изменять «настоящее», но не думаю, что это касается изменения устройства мира. Этот мир с самого начала был таким, Судзумия-сан не создавала его.
Вот так так… Абсолютно противоположно мнению Коидзуми?
— Нагато-сан тоже думает по-другому, я считаю… — сказала Асахина, наматывая на пальчик краешек школьной формы. — Мм… говорить так, наверное, нехорошо, но…
Стоящая поодаль Цуруя с улыбкой до ушей наблюдала за нами. Выглядела она как мама-ласточка, птенцы которой впервые покидали родительское гнездо. Должно быть, что-то не то себе вообразила.
Асахина продолжала простодушно объяснять:
— То, что говорит Коидзуми-кун и то, что думаем мы, отличается друг от друга. Если сказать, что я прошу тебя не слишком доверять Коидзуми-куну, это будет не совсем так, но вот…
Она будто в замешательстве всплеснула руками.
— Прости, пожалуйста, я не очень хорошо объясняю и еще есть ограничения… вот так…
Она то опускала голову, то поднимала ее и бросала взгляд на меня.
— У Коидзуми-куна есть свои теории, у нас тоже. Наверное, и у Нагато-сан тоже…
Асахина, будто собираясь с духом для того, чтобы на что-то решиться, смотрела на меня. Даже с серьезным лицом она такая милая! Трепеща от счастья видеть ее личико так близко, я набрался уверенности и ответил:
— Я все понимаю. Действительно, какой из Харухи может быть бог?
Если этот парень возьмет на себя сбор пожертвований, а Асахину сделать основательницей новой религии, можно учредить собственную секту и вербовать себе верующих. Остается заручится поддержкой двух заинтересованных сторон.
— Лично мне твое объяснение куда легче понять, чем объяснение Коидзуми.
Асахина чуточку улыбнулась; если бы цветы душистого горошка могли улыбаться, наверное, это выглядело бы также.
— Да, спасибо. Но для меня места, включающего Коидзуми-куна, нет. Запомни это, пожалуйста, тоже.
Сказав эти весьма неясные слова, она одарила меня взглядом и, будто отстранившись, быстро развернулась. Эй, да я и не думал лезть обниматься!
Легонько помахав мне ручкой, Асахина, как утенок за мамой-уткой, проследовала за Цуруей.
Пора бы нам, действительно, поторопиться с работой. Раздумывая так, попутно размышляя и над тем, с чего это у меня появились такие похвальные мысли, я направлялся в клубную комнату, намереваясь повозиться с компьютером. Там уже сидел и читал книгу некто в привычной черной остроконечной шляпе, закутанный в черную же, похожую на занавеску, мантию.
Я даже не успел ничего сказать.
— Полагаю, позиция Асахины Микуру такова.
Будто видя меня насквозь, она продолжила:
— Судзумия Харухи не является Творцом. Она не создавала этот мир. Мир существовал в этой форме уже раньше. Экстрасенсы, субъекты временнЫх релокаций, внеземные формы жизни и прочие сверхъестественные существа не появились согласно желанию Судзумии Харухи, а существовали изначально. Роль Судзумии Харухи — их неосознанное обнаружение, эта способность проявилась у нее три года назад. Однако эти открытия не затрагивают ее саму. Она способна к детекции аномалий, но не к их осознанию. Основным фактором, мешающим осознанию, является существование этих аномалий.
Никогда не знавшие улыбки губы равнодушно произнесли эти слова. Глядя мне прямо в глаза, она закончила:
— То есть, мы.
— У мотивов Асахины-сан есть отличия от Коидзуми. Открытие Харухи необыкновенных феноменов принесет вред?
— Да.
Нагато снова перевела взгляд на открытую книгу. Видимо, продолжать разговор или нет, ей было все равно.