Я уже изготовился плюхнуться на колени и носом пропахать кусты и окрестности, когда заметил Джолин. В это время она наверняка возвращалась с обеда, и, похоже, ее заметил не только я – навстречу секретарше выскочила Лизбет.
– Джолин, дорогая! – заорала Лизбет. – Я давно ищу возможности поговорить с тобой наедине!
«Дорогая»?! Лизбет обращается к какой-то там секретарше «дорогая»?! Я затаил дыхание, забрался поглубже в кусты-убийцы и принялся нагло подслушивать.
– Случилась жуткая, жуткая неприятность, и мне нужно кое о чем тебя спросить, дорогая! – Лизбет понизила голос и дружески стиснула руку Джолин.
Та слегка вздрогнула и с видом жертвы, попавшей в лапы хищника (каковым Лизбет являлась со всей определенностью), пролепетала:
– Что… что произошло?
Решив, что Лизбет проводит собственное расследование, несомненно с целью меня разоблачить, я уже ждал, что моя конкурентка выложит историю о выстрелах. Но ничего подобного! Видимо, Лизбет меньше всего волновали такие мелочи, как убийства. Ее интересовал куда более серьезный вопрос.
– Дело вот в чем, – зашептала Лизбет, беря Джолин под локоток, – один из заместителей шерифа обронил вчера вечером, что Р.Л. ушел с работы в половине четвертого. Это правда?
Глаза Джолин увеличились раза в три.
– По-моему, д-да.
Глаза Лизбет, сощурившись, уменьшились раза в три.
– Вы можете представить, что этот человек вернулся домой только в начале шестого? Можете?!
Джолин не ответила. Ее побелевшее лицо окаменело. Не дождавшись ответа, Лизбет решила ее подбодрить.
– Ну конечно, вы можете себе представить! – Лизбет ковырнула бетонные локоны наманикюренным когтем и одарила секретаршу столь сахарной улыбкой, что Джолин не помешала бы изрядная доза инсулина, дабы ее переварить. – Ведь мужчины всегда так поступают, правда? Нам, женщинам, приходится постоянно следить за ними. Именно поэтому, моя дорогая, я и решила, что вы можете прийти мне на помощь!
– На помощь… – растерянно пискнула Джолин.
Должно быть, она просто повторила слова Лизбет. Хотя до конца я не мог быть уверен.
Лизбет энергично тряхнула забетонированными кудряшками.
– Именно! – Потребность Джолин в инсулине явно возросла. – Мы, женщины, должны поддерживать друг друга, не так ли? Я хочу всего лишь знать одну маленькую, совсем крошечную вещь.
Все это время они медленно продвигались к двери, но тут остановились в двух шагах от меня.
Голос Лизбет внезапно начисто утратил медовую приторность. Даже скрип мела по школьной доске и то больше ласкает слух.
– Джолин, я хочу, чтобы вы мне сказали правду! Какая-нибудь… женщина звонила Р.Л. в последнее время?!
На мой взгляд, Джолин ответила слишком поспешно.
– Нет, Лизбет, нет! Никто не звонил… Глаза Лизбет впились в секретаршу.
– Вы уверены? Может, какая-нибудь… все же названивала моему муженьку?
Джолин истерично затрясла головой.
– Нет-нет, Лизбет, я уверена, что Р.Л. никогда не сделает ничего такого, что может повредить его браку.
Возможно, Джолин и пыталась быть убедительной, но голос ее дрожал в такт трясущейся голове. Лизбет явно не удовлетворил ее ответ.
– Между нами, я бы и не советовала Р.Д. делать что-нибудь такое, что могло бы повредить его браку, а то я оторву ему все хозяйство!
Я в своих кустах так и ахнул. Да эта женщина просто образец утонченности!
Парочка скрылась в дверном проеме, я выбрался из кустов, и тут послышался вой сирен.
По-видимому, на этот раз Верджил решил задействовать все машины, в которых имелись устройства для воспроизведения звука. Я почти что ждал, что на извилистой дорожке, ведущей к птицефабрике, покажутся грузовички для доставки мороженого.
Помощники Верджила полетели в цветущий кизил, а сам шериф затопал прямиком ко мне. Я недоверчиво смотрел на него – Верджил не производил впечатления человека, который был бы на седьмом небе от счастья, обнаружь он мой хладный труп.
– С тобой все в порядке, Хаскелл? – прохрипел шериф.
Если не считать ноющих ребер, царапин от колючек и горящего лица, я был в порядке.
– Твое лицо… оно какое-то странное, – продолжал Верджил.
Я во всех подробностях поведал шерифу об инциденте. Возможно, я несколько переусердствовал, описывая, как спас Присциллу от верной смерти, но, думаю, маленькая слабость человеку вполне простительна. После убийства Джейкоба я чувствовал себя последним болваном, так что мне требовался хотя бы маленький реванш. Хотя, наверное, с моей стороны было несколько нескромно раз за разом повторять, как я в одиночку спас Присс.
Когда я закончил, Верджил выглядел так, словно с минуты на минуту собирался упасть в обморок. Он судорожно сглотнул, окинул меня скорбным взглядом и пробормотал:
– Вот это да.
Горевшее лицо и несколько колючек, уютно устроившихся в башмаках, не позволяли сосредоточиться, но я мог бы поклясться, что в бормотании шерифа отчетливо прозвучал сарказм.
– Ты, случаем, не углядел этого своего вооруженного маньяка?
Теперь я уже не сомневался. Сарказм явно присутствовал.
– Честно говоря, нет, – ответил я, глядя ему прямо в глаза.
Верджил грустно пожал плечами:
– Плохо.
Однако глаза шерифа говорили совсем о другом. Глаза Вердашла громко и ясно сообщали, что если бы здесь был он, то не только спас бы жизнь Присс, но и непременно выяснил имя, адрес и, безусловно, номер страхового свидетельства убийцы.
Мне оставалось только вяло улыбнуться.
Мы направились в кабинет Р.Л., который Верджил на этот раз выбрал для допросов. Шериф устроился за столом и застрочил в блокноте. Не поднимая головы, он буркнул:
– Знаешь, произвели вскрытие Джейкоба. Я не знал, но на всякий случай кивнул и добавил:
– В самом деле?
Верджил вскинул на меня глаза.
– Слышал такую поговорку: кто живет с мечом, от меча и погибнет? В случае с Джейкобом это неверно.
– Что вы имеете в виду?
Никогда не предполагал, чтобы Верджил имел привычку ударяться в философию.
– Джейкоба убили не курицей, а закололи разделочным ножом.
Сейчас сообразим. Похоже, Верджил хотел сказать, что Джейкоб, который жил ради куриц, умер вовсе не от курицы. Боже! Да наш шериф прирожденный поэт.
Верджил скорбно покивал:
– Да, убийца Джейкоба сначала оглушил его статуэткой курицы, а затем зарезал.
Неужто тот, кто убил старика, не хотел причинять ему лишних страданий?! Значит, убийца предусмотрительно сделал анестезию, заехав Джейкобу курицей по голове?
Верджил по-прежнему не спускал с меня печальных глаз.
– Похоже, это кто-то из ближайших родственников, не так ли? Или женщина, которая значительную часть своей жизни провела замужем за убитым…
Я уклончиво пожал плечами. Но, честно говоря, мне казалось, что Верджил не так уж далек от истины.
Следующие два часа Верджил провел в беседах с потенциальными свидетелями и подозреваемыми. На этот раз он действительно постарался. Своей въедливостью шериф превзошел даже свою собственную утреннюю дотошность. Он допросил Присс, Р.Л. и Джолин, он даже поговорил с Инес, которая явно не могла сказать ничего путного. Инес утверждала, что, когда произошла стрельба, она сидела за своим столом и читала «Справочник секретаря», повышая свой профессиональный уровень. Пока Верджил не сообщил ей, что случилось, Инес пребывала в уверенности, что слышала звук выхлопных газов.
– Три раза подряд? – с интересом спросил я, когда она вышла из кабинета Р.Л.
Инес пожала плечами:
– Такое случается.
Наверное, этот день тянулся для Инес слишком долго. Она так и не поправила юбку, в ухе по-прежнему сиротливо покачивалась виноградина, а теперь в глазах секретарши появилось еще и затравленное выражение.
– Знаете, – заговорила Инес, – я сказала Верджилу, что либо он снимет эту глупую желтую ленту, либо это придется сделать мне. Нужно же войти в кабинет и вытереть пыль! Там ужас что творится! Они всю комнату покрыли этим отвратительным порошком для снятия отпечатков пальцев. Это все надо вытереть! Немедленно!