Что тогда скажут люди?
Бет Энн, сняв с подушек чистые наволочки, сделала компрессы по обе стороны раны, потом спустилась на кухню за водой, чистой тканью и медикаментами. Через минуту она снова склонилась над раненым.
Он был высокий и для проповедника слишком жилистый. У него были каштановые волосы с едва рыжеватым оттенком. Но Бет сейчас больше занимала импровизированная повязка, уже набухшая от крови. Ей пришлось ассистировать, когда доктор ампутировал ногу па. Ну, с этим и сравнивать нечего! Собравшись с духом, Бет снова принялась за работу.
Когда она завязала последний узел, закрепила перевязку и осторожно уложила, по счастью, ничего на сознающую жертву на чистые простыни, то совсем выбилась из сил. Судорожно вдыхая воздух, Бет боролась с угрожающей темнотой в глазах. Она остановила кровь, остальное в руках господа Бога. Не такая уж она неженка, чтобы упасть в обморок сейчас, когда все уже закончено!
Приведя в порядок дыхание, Бет Энн, наконец, впервые рассмотрела мужчину, лежавшего в постели. Ему было, решила она, не больше тридцати, определить возраст точнее было трудно из-за грязи на его лице. «Еще один дурацкий миссионер, — думала она, — прибыл откуда-нибудь с Востока, чтобы обращать язычников. Ну, у этого, видно, здравого смысла ни на грош, шляется в полночь по незнакомым местам, лезет куда не надо». Бет сожалела, что ранила его, и понимала, что расплачиваться за его глупость придется ей.
Ее красивые губы скривились от обиды, она взяла тряпку и нагнулась к тазику, чтобы промыть его лицо. Запах крови теперь был слабым и смешивался с терпким запахом мужчины и лошадей. Бет с тоской подумала о собственном прерванном мытье и принялась за дело.
При первом прикосновении холодной тряпки человек пошевелился и слегка приподнял голову. Его выцветшие брови оказались значительно светлее каштановых бакенбардов и волос на лбу. Лицо сморщилось от боли. Не обращая внимания на его легкий стон, Бет продолжала протирать его лицо, стараясь не потревожить кровоподтек на щеке. Лицо было продолговатым, сильная нижняя челюсть — квадратной, нос — слегка с горбинкой. Несмотря на загар, он был так бледен, что Бет могла различить мелкие веснушки. Его лицо сейчас можно было бы даже назвать красивым, но нижняя челюсть свидетельствовала, по ее мнению, об испорченности и наглости.
— Гос-споди! — хрипло пробормотал он.
— Лежите! — приказала девушка неприязненно. — Еще будет время помолиться, преподобный.
Она добросовестно вымыла его крепкую шею и принялась за загорелую грудь, в тех местах, где не было повязки. Мелкие веснушки роились и среди волос на груди. Хотя мужчина был крепок и мускулист, но не был таким дюжим и заросшим волосами, как Том.
При этом невольном сравнении по всему телу Бет пробежала волна желания, ее бросило в жар, как при последней встрече с Томом. Она вскочила, как ужаленная, стараясь подавить свои желания.
«Это все из-за тебя», подумала Бет, бросив на незнакомца взгляд, полный неземной злости.
Два года она держала себя в руках, подавляя желания… И вот, в какой-то миг растерянности подавленная, казалось, страсть мучительно напомнила о себе. Бет вспомнила поцелуи и ласки, любовный шепот. Она слегка застонала. Бет Энн не хотелось вспоминать те сладостные ощущения, которые охватывают женщину, когда ее касается настоящий мужчина.
«Но ведь Том, кажется, не был настоящим мужчиной?!» — услышала Бет насмешливый внутренний голос. Да и что ожидать от человека, который за ограбление попал в местную тюрьму. Сладкоречивый негодяй хотел от нее только одного, и, к сожалению, Бет не смогла сохранить достоинство. Это было унизительно.
Бросив тряпку в тазик, девушка встала и пошла к двери, не в силах больше оставаться с незнакомцем, который своей наготой разбудил столь опасные воспоминания. Она сделал все, что должна была, до прихода доктора.
Проповедник снова застонал и засучил ногами. Бет остановилась в дверях, чувствуя вину и нерешительность. Она неохотно вернулась к его постели, решив стащить с раненого его поношенные сапоги. Когда она сняла их вместе с носками, то заметила на подъеме одной из ног красный след от копыта — еще одно повреждение во время бешеной скачки в загоне.
Бет Энн почти обрадовалась. Ну и черт с ним! Явился в гостиницу и наделал столько шума. Она укрыла его простыней и уже стала думать, сколько потребуется бульона и мяса для подкрепления сил больного. Надо сказать Аме, прислуге, чтобы принесла еще яиц…