Бет Энн положила на прилавок рядом с рулоном ткани свой список.
— Мне нужно двенадцать ярдов коленкора и все, что помечено здесь.
— Хорошо, — Кипи старалась не встречаться глазами со взглядом Бет Энн. Она тщательно отмерила ткань и в нужном месте отрезала ножницами. Ее пухленькие ручки дрожали, когда она принялась сворачивать отрез, а взгляд ее нервно перебегал с Бет Энн на человека, который пришел с ней, и снова на Бет Энн…
Зак приветливо кивнул Китти, показывая тем самым, что узнал ее.
— Миссис Харди…
Китти как-то напряженно улыбнулась в ответ, потом как будто о чем-то задумалась и наконец решительно повернулась к своей бывшей подруге.
— Бет Энн, я хотела…
Губы Бет разомкнулись. Она взглянула на свою бывшую приятельницу с удивлением и с тенью надежды.
— Да?
— В тот день…
— Кэтрин!
Откуда ни возьмись, за спиной Китти возник высокий и худой человек с песочного оттенка волосами и типично бухгалтерской сутулостью. Это был Дуглас Харди. Он схватил жену за руку и оттащил ее от прилавка.
— Иди в служебное помещение! Ты там сейчас нужна!
— Но, Дуглас… — пролепетала смущенно и растерянно Китти. Он так резко толкнул ее от прилавка, что она даже споткнулась.
Дуглас Харди процедил сквозь сжатые зубы:
— Иди, я сказал. Иди, дорогая. Ты слишком долго сегодня на ногах. Я сам разберусь с этой… покупательницей.
Тон, которым он произнес эти слова, унизил Бет Энн. Она почувствовала себя словно вывалянной в грязи. Китти бросила на нее беспомощный взгляд и скрылась за дверью служебного помещения. Другие покупатели, находившиеся в лавке, как например Гарольд и его супруга-матрона, которым захотелось сменить банковскую обстановку на магазинную, пододвинулась ближе, чтобы находиться в пределах досягаемости любопытного шума, который доносился от прилавка.
Бет Энн почувствовала, как пот течет у нее по вискам. Она не могла находиться в центре всеобщего внимания. К тому же Дуглас настолько демонстративно выгнал Китти, что это выглядело так, будто он боялся, что его добропорядочная супруга будет соблазнена ею, Бет Энн, и ввергнута в гиену распутной жизни…
Бет хотелось поскорее закончить покупки и уйти отсюда, как можно быстрее. Но к ее великому изумлению, Зак воспользовался паузой для того, чтобы выйти вперед и представиться владельцу лавки:
— Мистер Харди, если не ошибаюсь? Преподобный Темпл.
Дуглас Харди придирчиво оглядел внешность священника, попеременно бросая острые, колючие взгляды в сторону Бет Энн. Однако, он не мог проигнорировать протянутую ему руку. Он принял ее, бормоча:
— Очень рад знакомству…
— Я также, — с улыбкой ответил Зак. — Я просто хотел поблагодарить вашу красавицу-жену за то, что она недавно была у Линдеров и справлялась о моем самочувствии.
— Китти… э-э… у нее там сейчас много работы, — нервно произнес Харди, не глядя в глаза Заку. — Я передам ей вашу благодарность. Я считал это… необходимым — составить компанию миссис Каннингхэм.
— Ага, — кивнул Зак. И хотя тон его был веселый, дружелюбный, веки грозно нависли, а глаза сузились, как у подкрадывающейся к своей жертве кошки. — Значит, вы передадите? Отлично! Только я уже поправился и вполне способен, как вы видите, лично благодарить тех людей, которым я обязан.
Болтовня преподобного отца и все увеличивающаяся толпа зрителей нервировали Бет Энн. Ей стало душно, хотелось поскорее бежать на воздух…
— Могу я, наконец, получить свои покупки?
Дуглас Харди смерил Бет таким взглядом, как будто она была тараканом, который посмел залезть в его сахарницу. Рывком схватив ее список, он стал выполнить заказы, заворачивая покупки в коричневую бумагу с такой сноровкой, которая говорила о том, что Харди горит желанием поскорее избавиться от такой покупательницы. Бет Энн была солидарна с ним в этом желании. Она положила на прилавок те банкноты и монеты, которые утром Вольф с ворчанием вытащил из своего потайного ящика в письменном столе. Она спешила поскорее закончить с покупками и уйти.
Завернув последний сверток и сунув его Бет Энн, Харди устремил на нее тяжелый взгляд и проговорил:
— Я попрошу тебя больше здесь не появляться.
Другие покупатели, конечно же, подслушали эту унижающую Бет реплику. Она вся покраснела. Движения ее стали резкими.
— Мои деньги ничем не отличаются от денег других людей, Дуги.
От такой наглости Харди весь потемнел.