— Нет, нет! — возразила Бет Энн, в злобе забыв о здравомыслии.
— Замолчи! — приказал ей Зак, дернув за руку. — Ведь ты этого хотела, не так ли?
— Черта с два! Я не согласилась бы, даже если бы Всемогущий Боже преподнес мне тебя на золотом блюде, преподобный!
— Я так и знал! — удовлетворенно проворчал Вольф. — Ты маленькая чертовка. Ты заманила преподобного, верно?
— И соблазнила его, — яростно ответила Бет и вырвалась от Зака со злобной улыбкой. — Точно так же, как Тома, Пэта Таккера и остальных!
— Остальных?.. — Вольф чуть не задохнулся.
— Не обращай внимания, — раздраженно проговорил Зак. — Она лжет.
Бет Энн вдруг стала веселой.
— Это настоящий вызов, если проповедник не расстегивает свои штаны дольше других. Но он так легко попался на мою ловушку, что никакой это был не вызов. Это самое большое разочарование… особенно для меня, когда мы все так быстро закончили!
Засмеявшись, Бет капризно надула губы и провела своим изящным пальчиком по лацкану пальто Зака.
— Это очень плохо, но разве не станет завтра самой интересной темой для бесед в швейных кружках неуклюжесть проповедника в постели?
— Молчать! — взревел Вольф, выпучив глаза. Его лицо густо покраснело. — Я не позволю тебе уничтожить этого человека!
— Вольф, послушай меня, — устало проговорил Зак. — Я должен тебе кое-что сказать.
— Убирайся! — бледный Вольф схватил Бет за волосы и опять направил кольт на Зака. — Убирайся, преподобный, и не возвращайся больше! Я могу позаботиться о своем доме сам, а ты заботься о своем!
Зак сделал шаг вперед, глядя на Бет Энн. Ее лицо напряглось от боли, причиненной Вольфом.
— Пусти ее!
Резкий выстрел кольта потряс воздух, и Зак схватился за руку. Он удивленно посмотрел на свой пробитый рукав, на кровь, сочившуюся из горячей раны на бицепсе.
— Сукин…
Вольф выстрели еще раз в окно справа от Зака.
— Делай, что он велит! — крикнула Бет Энн. — Ты только все испортишь!
Она была права. Все, что Зак делал или говорил, только усиливало ярость Вольфа, зажигало бешеный, гневный огонь в его черных глазах. Это нужно было как-то остановить… А броситься, словно литературный герой, вперед на Вольфа, вряд ли имело смысл.
Зак демонстративно поднял руки и стал пятиться назад к двери спальни.
— Не суетись, Вольф. Я ухожу.
Массивный живот Вольфа колыхался от ярости и напряжения, но его бешенство уже ослабевало.
— Так для тебя будет только лучше, сынок.
— Конечно, Вольф. Только… — Зак встретился взглядом с серебристыми глазами Бет Энн. — Только не причиняй ей боли.
— Мы все должны молиться.
Вольф еще раз взмахнул кольтом. Взглянув с состраданием на Бет, Зак взял свои ботинки и вышел из комнаты.
Наконец, они услышали, как Зак прошел мимо парадных дверей их дома, направляясь в город. Только тогда Вольф отпустил дочь, сильно оттолкнув от себя.
— Одевайся! Мне стыдно за тебя!
Ослабевшая после бурной сцены, довольная, что Зак Медисон убрался из ее жизни, она, однако, была задета его уходом. Бет прикрыла лицо дрожащими руками. Под халатом ее озябшее тело, казалось обездоленным и старым, как будто с рассвета прошло уже сто лет.
— Прости, па.
— Не могу представить, почему преподобному понадобилось защищать тебя после того, что ты с ним сделала.
Бет подняла лицо и слабо улыбнулась.
— У него есть совесть!
— Не надо шутить по поводу этого гнусного поступка! — Вольф снова обезумел, засунул кольт за ремень и ударил тростью в пол с такой силой, что едва не сломал ее.
— Я не шутила! — Бет Энн достала из ящика чистую одежду, вдруг обезумев и задохнувшись от невыносимой несправедливости обвинения Вольфа, не в состоянии терпеть это дальше. — Он был прав. Я никогда не была с мужчиной до Зака, но ты не стал бы меня слушать. Почему ты всегда должен верить в худшее обо мне?
— Шлюха! Я тебя хорошо знаю.
Бет вспыхнула и резко повернулась на каблуках.
— Нет, ничего ты не знаешь! Зак любил меня, и это было прекрасно! Не грязно, не подло, но прекрасно.
— Я не собираюсь слушать эту ложь!
— Потому что ты не в состоянии допустить возможность, что ты ошибаешься во мне, не так ли? — спросила Бет. — А если ты ошибался все это время, следовательно, добродетельный, страдающий мистер Линдер превращается в подлого, мстительного дурака, не правда ли?
Щеки Вольфа от ярости стали малиновыми.
— Ступай вниз!
Бет покачала головой.
— Нет! Я всегда старалась угодить тебе. Готовила тебе завтраки, стирала, шила, убиралась. Я покидаю твой дом, и сегодня же!