Бет должна рассчитывать только на себя и в этом не было ничего нового.
Она пробралась на ощупь в заднюю часть кладовой к бочонку с водой, попила, оделась и заплела волосы в небрежную косу. Когда она выберется отсюда, нужно будет привести себя в порядок. Бет знала, что задвижка на двери тяжелая и крепкая, поэтому она разбила банку консервированных персиков и принялась за работу, надрезая кожаную дверную петлю осколком стекла.
Прошли минуты, часы, целая вечность. Пот катился по лбу Бет. Под мышками на кофте появились мокрые пятна. Наконец, ей почти удалось перерезать нижнюю петлю. Вдруг острый осколок стекла выскользнул из руки и порезал кончик пальца. Бет в отчаянии вскрикнула, затем сунула порезанный палец в рот. В тишине она услышала отдаленные крики, стук копыт и в страхе застыла. Па!
Бет Энн отскочила в темноту, свернулась от страха калачиком, прижавшись спиной к стене. Крепкий запах чеснока и специй ударил ей в нос, и желудок задрожал в приступе тошноты! Взглянув вверх в темноту, она услышала приглушенный топот на веранде, громкие голоса, которые ей не удалось узнать… и, затем, выстрелы!
Испуганная Бет Энн замерла. Что делает па? Она подумала о Баке и пожалела, что всегда была нетерпелива и груба со стариком. Конечно, па не?.. Девушка с трудом сглотнула. Она была следующей? А что если Роберт Барлингс не согласился со свадебными планами Вольфа? Он тоже мог пасть жертвой насилия со стороны па?
Бет Энн заставила себя подобрать осколок стекла и начала резать снова. Ее не найдут сидящей в этой темной норе, словно испуганную мышь! Отбросив свои страхи в сторону, Бет сконцентрировала все свое внимание на работе.
Наконец, петля поддалась. Почти рыдая от облегчения, Бет стала оттягивать нижний угол тяжелой двери от косяка. Верхняя петля и задвижка все еще были на месте, но если бы Бет удалось хоть чуть-чуть поднять низ двери, она могла бы протиснуться через…
Вот! Девушка просунула голову и плечо в открывшееся пространство, а затем стала извиваться, толкать себя вперед и продвигаться, благодаря скользкой жирной грязи на полу, послужившей смазкой. С последним страшным усилием Бет стала вырываться на свободу, обдирая себе кожу и, наконец, выбралась из чулана!
Задыхаясь, Бет вскочила на ноги и оглядела пустую кухню. Ее слух сейчас мог уловить малейший звук. Ничего. Это было еще хуже, чем яростные крики па.
Бет нервно призвала на помощь все свое самообладание. На этот раз никакого укладывания вещей — только побег от сумасшедшего. Никаких лошадей, они все равно разбежались. Она должна убежать своими ногами. Виски Джин подскажет, что делать, а Бет Энн как-нибудь найдет ее.
Слегка дрожа, она бросилась к кухонной двери, которая была прикрыта навесом веранды, и осторожно выглянула наружу только для того, чтобы глаза после темной кладовой привыкли к яркому дневному свету, заливавшему замусоренный водным потоком передний двор. Быстро моргая, все еще ощущая дрожь, Бет прикрыла глаза ладонью и сделала шаг вперед. Безопасная зона, обеспечиваемая навесом, осталась позади. Девушка подняла юбку и побежала по пологому склону к небольшому пролету лестницы основной веранды. Она могла выбраться на дорогу, как только первый изгиб реки…
Обогнув угол веранды, Бет замерла, испуганно вскрикнув.
Вольф Линдер лежал на спине, безжизненно разбросав руки и ноги. Его невидящие черные глаза уставились в небеса, которые он никогда не видел. Два пятна кровавых краснели на его груди, а кольт валялся в грязи рядом.
— Па?
На одеревеневших ногах она двинулась вперед, но больше не имело смысла соблюдать осторожность. С изумлением Бет склонилась и подняла кольт отца. Он оказался тяжелее, чем она ожидала. Бет ничего не чувствовала: ни облегчения, ни удовольствия, ни даже сожаления — только легкое любопытство, которое быстро исчезло, когда кровь больно застучала у нее в висках. Ни о чем не думая, Бет закрыла отцу невидящие глаза, выполнив тем самым последний долг.