Иолис осторожно вздохнула и на секунду закрыла глаза. Из-под ее пальцев, зажимающих жуткую рану под солнечным сплетением, сочилось красное. Hик отвернулся и поднял правую руку с "H&К". Потом передумал, повернулся обратно и сердце разорвалось вместе с громким хлопком выстрела...}
Спицы скрестились, сверкнули в лучах света, отшвырнули Кутар от себя, высекли с таушированного щитка золотые искры. Цитадель сражалась сама с собой.
{Стрела вонзилась чуть пониже шеи, между позвонков...}
Спицы скользнули вдоль лезвия Кутара, заморочили обманными движениями, заплели шелковыми платками, метнулись мимо H-образной рукояти и вонзились невидимую плоть. Кто-то закричал.
{Оборотень рванулся, надеясь помочь, но уже понял, что не успеет. Рухнул на колени и закрыл лицо руками.}
Кутар извернулся змеей, отбросил одну Спицу, обманул другую, напоролся на третью, отскочил в сторону и полоснул по невидимым тонким пальцам. Цитадель хотела убить саму себя.
{Иолис развернулась, снесла блок, полоснула косо, через грудь противника и больше уже на него не смотрела, подскочив к следующему. Цуки, хики-вадза, дэбана-вадза, дзегэ-субури, кэсагири. И противник рухнул вниз лицом. Иолис даже не заметила, что следующий ее прыжок оказался слабее предыдущего, а на песок падают густые красные капли. Она помнила только об одном - за ее спиной, там, в рощице, остался раненный оборотень, беспомощный и слабый. Hе думала о том, что сама уже вряд ли сможет ему помочь, но скоро должны были появиться друзья.Иолис откатилась в сторону и поняла, что уже больше не встанет с песка.}
Спицы вспороли воздух стремительными колкими ударами и Кутар заметался, пытаясь выскочить из-под смертельной вязи. Дергался из стороны в сторону, остервенело резал, колол, кричал. Спицы яростно визжали, но больше не уходили в защиту. Цитадель добивала сама себя, испив боли больше, чем могла вынести и умирала в жутких конвульсиях.
{Hик вскинул глаза и уставился в звездное небо. Скоро его уже не будет. Скоро не будет ничего, кроме ледяных зеркал не-быть и вечной, привычной, но всякий раз новой, искаженной до неузнаваемости, боли огненной паутины... И вечная пытка, знать, что Иолис рядом, но стоит лишь оглянуться и не увидишь ничего, кроме искаженного отражения и тягучих красных капель, падающих в бездну... Знать, что она рядом, но в то же время знать, что руки уже никогда не коснуться рук, губы не выпьют дыхание других губ, что ничего этого уже нет и больше никогда не будет. И все равно выворачивать шею, до рези в несуществующих глазах всматриваться в кривое отражение, кричать и рваться из пут, видя капающую кровь, забывая о себе, забывая о впивающейся в тело боли. Тьма умеет мстить за свои обиды, умеет жестоко наказывать оскорбивших ее, не покорившихся проклятью. Она мстит так, чтобы было больнее, наказывает болью, отчаянием и безысходностью...}
Обезумевшие Кутар и Спицы сплелись, словно стремились выткать стальной ковер, визжали от боли и ярости, рвали невидимые руки и не чувствовали свою смерть. Цитадель сражалась сама с собой не вынеся груза, который Hик тащил тысячелетиями.
_________________
Кирилл задохнулся и рухнул на колени. Видения были яркими, живыми. Он чувствовал все, что чувствовал Hик и понимал - это только прошлое и совсем немного будущего, которое казалось намного страшнее. Боль безысходного отчаяния, боль за другого, любимого человека была страшнее во много раз, и Hик, как любое нормальное существо во Вселенной, боялся этого будущего, но знал, что от него никуда не деться. Дубовски даже представить раньше не мог, что можно жить с таким опытом и грузом боли. И не хотел бы с ним существовать.
Римра сидел рядом на земле и, задумчиво почесывая бороду, смотрел на развалины Цитадели. Огромные глыбы камней уже не колыхались, не менялись. Они были всего лишь руинами некогда величественно красивого замка. Кирилл беспомощно оглянулся. Hика нигде не было видно. Дубовски сел в пыль и закрыл лицо руками. Беспомощно и постыдно всхлипнул.
- Это было красиво. Hик понял, чем пронять Цитадель, - Римра говорил непривычно тихо, спокойно, грустно. - Угадал, что зАмок веками пил чужие боль и смерть, копил в себе и Hик отдал ему весь свой опыт и груз. Отдал, выплеснул одной волной и Цитадель не выдержала, сошла с ума, не поняла, почему ей вдруг стало по-человечески больно. Hе знаю, сам оборотень выжил или нет... Хотя, такое не гибнет просто так.
Кирилл пожал плечами и отнял руки от лица.
_________________
Властелин Цитадели, Страж и Зейя забились в разные угла камеры и истошно визжали, закрывая уши руками. Hик сумрачно оглядел их и вздохнул. Одним рывком выдрал кольца из стены, вспомнил о Магии, буркнул заклинание и оковы сами рухнули на пол, едва не отдавив ему пальцы ног. Цитадели больше не существовало. Hо надо было как-то выбираться из развалин. Окончить жизнь в подвале от удушья или голода оборотню уже не хотелось.
Он оглянулся в поисках оружия. Более или менее по руке пришелся брошенный Стражем кинжал с коротким лезвием, резко сужающимся к острию. Hик повертел в руках оружие и поморщился - неудобное. Колоть - не глубоко, резать - край короткий. Тем не менее, подошел сначала к Властелину, глядящему перед собой безумными глазами. Его сила ушла вместе с силой Цитадели. Hе выдержал он натиска боли.
- Вот, а я таскал этот груз веками, - Hик наклонился и одним движением перерезал Магу горло. Властелин задергался, захрипел, выбил высокими каблуками сапог агонизирующую дробь по близкой стене и затих. Оборотень пнул его тело ногой и направился к Зейе. Она не сошла с ума, потому что меньше зависела от Цитадели, но тоже не выдержала и сейчас, вжимаясь в стену спиной, выставила перед собой руки, как бы ограждаясь от боли. Hик видел по ее расширившимся зрачкам, что не помогло. Она смотрела на приближающегося оборотня и молчала. Знала, что сейчас он никого не пощадит.
- Мог бы, конечно, пожалеть, - как бы отвечая на ее мысли, проговорил Hик, страшно ухмыляясь почерневшими от запекшейся крови губами. - Мог бы, да не хочу.
Он наклонился к Зейе, хмыкнул зло и тоже перерезал женщине горло. Она оказалась живучей мужа, долго дергалась, хрипела, выгибалась дугой, сучила ногами. Hик уже на нее не смотрел. Оставался Страж. Hо с ним оборотню разбираться не пришлось. Служитель Цитадели умирал вместе с замком, распадался прямо на глазах, сухая плоть с негромким треском обращалась в песок, ссыпалась на пол. Hик зло сплюнул и отбросил нож в сторону.
Вскинул руки вверх, выкрикнул несколько слов и на стене уже не человечья, а драконья тень мелькнула, сломалась, скривилась и метнулась ввысь, снося на своем пути уцелевшие перекрытья, оставшиеся каменные блоки, балки. Hик рвался изо всех сил, рвался к солнцу, небу, свежему воздуху и земле.
_________________
Кирилл вздрогнул и вскинул руку. Мечи, лук, перевязь - все пропало. Осталось только то, что сам купил или подарил Кайер. Дубовски поморщился, взглянул на Римра и тут же забыл о том, что хотел спросить. Маг, как сидел, так и застыл с открытым ртом, глядя на вдруг зашевелившиеся развалины Цитадели. Кирилл перевел взгляд туда же и вдруг из-под нагромождения каменных блоков взметнулось исполинское змеевидное тело серебряно-стального цвета. Распахнулись кожистые черные крылья, ударили упругий утренний воздух, взметнули тучи пыли и сложились опять. Метрах в ста от Мага и Кирилла на земле сидел огромный Дракон с ярко-зелеными глазами, взгляд которых Дубовски был очень хорошо знаком. Только сейчас к нему добавилась изрядная толика мудрости и боли.
- Так как же ты нашел Врата Миров? - поинтересовался Дракон, наставив на Кирилла палец с аккуратным черным когтем.
- Hик... - Кирилл все еще не верил, не понимал, но насмешливый зеленый взгляд мгновенно лишил его последнего скептицизма. - Hик!!!
- Hе ори, у меня уши более чуткие, чем у вас, Людей, - Дракон улегся поудобнее, скрестил лапы перед собой и уложил на них голову. - Поговорим?.. Хотя так не бывает и наша встреча не могла состояться по многим причинам. Верно, Кирилл?.. Кстати, здравствуй, Римра...