Алекс Орлов
Взгляд из ночи
1
Трактор медленно полз по каменистому полю. Время от времени плуг ударялся о камень, и на поверхности появлялся очередной валун.
После каждого удара сидевший за рулем фермер оборачивался, проверяя, не поврежден ли плуг, ему очень не хотелось снова чинить его, поскольку запасного лемеха не было и пришлось бы что-нибудь придумывать.
Уже в третий раз за последние три года Джеку Саймону приходилось распахивать целину. Три раза он бросал обработанные земли, дом и уходил на восток, спасаясь от диких племен. И всякий раз происходило то же самое – выжженный круг и черный столб из эбенового дерева, вкопанный посредине поля. Так канино метили свою территорию, и это означало, что нужно уходить.
Джек пытался сопротивляться и уложил из своего «бангоу» немало дикарей, но он был один, а дикари в лесу плодились, как мыши. Если они не могли победить днем, то приходили ночью и все равно добивались своего.
В памяти Джека были живы хорошие времена, когда на Габоне было столько фермеров, что в кабачке «Кри-Лимпонас» не хватало места для всех желающих. Сколько же с тех пор прошло лет? Семь или восемь? Джек уже не помнил точно. Дорога в город заросла кустарником и жесткой осокой, а сам город превратился в развалины.
Из-под самых колес трактора выскочила полевая белка и запрыгала по вспаханной меже, держа в зубах своего детеныша.
Джек посмотрел ей вслед и покачал головой. Эти грызуны были очень плодовиты и весьма запасливы. Если здесь много белок, то неизбежны большие потери.
Трактор зачадил и вывернул еще один камень. Он оказался особенно большим.
Джек обернулся и проследил, как плуг проскрежетал по булыжнику и снова вошел в землю.
Эх, разве это пахота! Вот на первой делянке была земля так земля. Тамошние поля давали Джеку Саймону невиданные урожаи. Почва была такой жирной, что зеленые ростки появлялись уже через неделю после окончания сезона саранчи. Все фермеры от долины Фрайсгуд до Периколы завидовали Джеку и ежегодно предлагали за его землю хорошие деньги.
Урожая с тех полей хватало, чтобы наполнить мерный бункер за два сезона. Потом бункер стартовал, увозя зерно на элеваторы «Виллидж-Плейс», а возвращаясь обратно, привозил Джеку все заказанные им товары. Кое-что удавалось положить и в банк, но теперь – где банк и где Джек Саймон!
Неожиданно трактор кашлянул и заглох. Джек подергал рычаг, но мотор не заводился.
– Ты что это удумал, а? – спросил фермер своего железного коня, но тот ничего не ответил.
Джек спрыгнул на землю и, подойдя к баку, щелкнул по нему пальцем. Пустая емкость отозвалась глухим звуком.
– А, прости, брат, сейчас схожу за керосином… – извиняющимся тоном проговорил Джек и, взяв из– под сиденья пустую канистру, отправился к ближайшей касторовой роще.
Дорога была ровной, однако идти мешал тяжелый «бангоу» с отпиленным стволом, который бил по ногам. Джек с удовольствием оставил бы оружие дома, но это было небезопасно.
Через полчаса он перевалил через холм и стал спускаться к реке. Навстречу ему поплыли ароматы водорослей, перебиваемые резким запахом керосина. До касторовой рощи оставалось совсем немного.
Джек спустился к реке и наполнил водой старую алюминиевую фляжку, сохранившуюся с лучших времен. Он купил ее еще в Периколе, в магазине скобяных товаров «Троттер и сын». Это был хороший магазин.
Освежив лицо, Джек подобрал канистру и пошел к своей касторовой роще, выходившей почти к самой воде. Осторожно сняв первую жестянку, он заглянул внутрь. За сутки набралось больше двухсот граммов. Для нового дерева это было не так плохо. Позже, через полгода или чуть больше, деревья «раздоятся» и начнут давать до литра керосина в сутки. Так было в первой роще Джека, где он собирал керосин в течение четырех лет. В ней росли два дерева-рекордсмена, дававшие по полтора литра…
Джек достал скребок, прочистил сборную канавку и перешел ко второму дереву. Здесь набралось почти триста граммов. Впервые за сегодняшний день Джек улыбнулся: роща обещала быть щедрой.
Неожиданный посторонний звук привлек внимание сборщика. Он прислушался и совершенно отчетливо разобрал треск сучьев. Кто-то напролом продвигался по берегу реки.
Джек опустил канистру и сдернул с плеча «бангоу». Шум приближался. Джек перебежал к кусту перелесника и затаился.
Вскоре стало ясно, что шум производили люди. Заросли перелесника раздвинулись, и на небольшое открытое место, пыхтя и спотыкаясь, вывалилась группа канино, волокущая на своих плечах тяжелый столб из эбенового дерева.
У Джека тяжело бухнуло сердце – он еще не распахал поле, а канино уже волокли новый столб. И куда – в его касторовую рощу! Они прекрасно знали, что без рощи фермер не сможет обрабатывать поля и уйдет сразу. Но Джек не мог идти дальше, у него не было запасов еды. Полмешка сушеного фитиса, маленьких мучнистых шариков, вот и все. Остальное – семенной фонд. Джек нуждался в передышке, он обязательно должен был собрать хотя бы один урожай, иначе на подножном корму ему не пережить сезона саранчи. Фермер давно уже не стрелял в канино и предпочитал уходить сам, но сейчас у него не оставалось другого выхода.
Дикари тяжело дышали и вытирали пот. Должно быть, тащили этот столб не менее десяти километров, а может, и больше. Их босые ноги кровоточили, а длинные волосы слиплись от пота. Джек вздохнул и поднял обрез.
«Бангоу» коротко рявкнул, и пронзенные одной пулей четверо дикарей повалились на землю, тяжелый столб упал рядом. Остальные пятеро схватились за дротики и помчались прямо на куст, за которым сидел Джек. Они угрожающе орали и скакали как дикие козлы. Джек выстрелил второй раз, и еще двое дикарей покатились на землю. Теперь их оставалось трое – против трех последних патронов, но заряды были на вес золота, и, недолго думая, Джек выскочил из кустов.
От неожиданности дикари остановились, и это дало Джеку неоспоримое преимущество. Он взмахнул стволом ружья, и первый канино отлетел далеко в сторону. Двое других атаковали фермера, делая яростные выпады дротиками, однако Джек удачно парировал их удары и вскоре закончил бой в свою пользу.
Когда последний противник пал, Джек едва не повалился рядом – настолько он устал. Даже с отпиленным стволом «бангоу» весил добрых одиннадцать килограммов, фехтование им требовало известной силы.
Восстановив дыхание, Джек огляделся и принялся перетаскивать трупы к реке. Это было нетрудно, поскольку канино оказались необыкновенно худы. Некоторые из них еще подавали признаки жизни, но Джек старался не думать об этом, сбрасывая тела в воду.
Дикари не старше шестнадцати лет, родились и выросли в лесу, а те, кто постарше, должны были помнить и Периколу, и ту жизнь, которая когда-то мирно текла в городе. Что же заставило этих людей уйти в леса и начать войну против цивилизации?
Джек помнил первый исход из Периколы. Тогда в лес ушла почти тысяча семей. Они ничего с собой не взяли, их дома выглядели так, будто хозяева вышли на минутку. Но проходил день, другой, а дома с распахнутыми дверями оставались стоять пустыми.
Криминальная полиция города подняла тревогу, когда в опустевших кварталах появились мародеры. Вот тут-то и выяснилось, что людей нет. Позже появились очевидцы, видевшие за городом голых людей, которых они принимали за нудистов. Затем в полицию посыпались заявления от родственников пропавших, и на Габон была вызвана комиссия по расследованию факта исчезновения людей.
Вскоре их нашли. Они жили в шалашах в двадцати километрах от Периколы. Эти люди не желали общаться с посторонними и наотрез отказывались покидать свой лагерь.
Власти применили силу, и всех беглецов привезли в городской госпиталь в смирительных рубашках. На Габоне появились светила психиатрии из Центральных миров, но и они спустя полгода развели руками, не в силах понять, что случилось с их пациентами.