— Но, как я понял, иногда одичавшие локи и агасфики собираются в довольно большие стаи, или может быть отряды?
— Да, — нехотя согласился Леруа. — Вроде тех, что напали на нас…
— И ты говоришь об этом так спокойно?!.
— Привыкнуть можно к чему угодно, — устало заметил Леруа.
— Почему ты ничего не сообщил в Комиссию?
— Я работал… Если бы вы узнали обо всем, Осмилонию заперли бы под карантин, для тщательного исследования. Это задержало бы мою работу на многие годы! А победителей, как известно не судят.
— Ты считаешь, что победил?
— С биолого-медицинской позиции — да. Но… я не могу решить для себя вопрос о нравственной стороне проблемы. В последнее время у меня появились сомнения… — Леруа умолк.
— Я слушаю тебя, — как можно мягче сказал я.
— Рано еще об этом. Я и сам пока не разобрался… — Леруа взглянул на часы и поднялся во весь свой немалый рост. — Пора… Скоро полночь, уже тридцатый час пошел.
— По-моему, ты не до конца откровенен… — попытался я остановить его.
— Я слишком хорошо тебя знаю, — Леруа откинул полог, и в палатку ворвались снопы света от всех трех лун. — Впрочем, все это ничем не обоснованные подозрения. Ложись. Завтра рано вставать…
Глава двадцатая.
Дмитрий Еремкин
Передо мной расстилались храмы и сады вечерней Тиары, так называлась центральная крепость Закаура, в которой проживали Император и его ближайшие сановники.
Над императорским дворцом сияли все три луны, а по базальтовым ступенькам, ведущим в мою скромную обитель, поднималась супруга Императора, несравненная Амиалька.
— Я знала, что они не смогут покорить тебя о, Могущественный! — прошептала императрица. Глаза ее светились восторгом.
— Я же просил тебя не приходить ко мне, Прекраснейшая! — ответствовал я, с трудом сдерживая раздражение.
— Душа моя не знает покоя вдали от тебя!.. — в огромных и когда-то столь любимых глазах императрицы блестели слезы. — Воистину чары твои непобедимы!.. Это я познала на себе!..
— Ты могла невольно навести на мое скромное убежище графа Уку и поганых псов с Земли… — неуверенно пробормотал я.
— Как ты можешь так называть своих могущественнейших соплеменников? — удивилась Амиалька.
— В гробу их видел… — я устало сел на ступеньку и попытался закурить.
— Ты неисправим, но я не могу жить без тебя! — патетично воскликнула императрица и пала в мои объятия.
Я, признаться, едва успел поймать ее.
— Успокойся, Алька, — как можно ласковее прошептал я. — Я тоже не могу жить без тебя, но у меня много дел. Ты же не хочешь, чтобы Закаур пал под натиском Континента?!
— Мне плевать и на Закаур, и на Континент! — причитала влюбленная красавица. — Даже минута без твоих рук и глаз, для меня — каторга!..
Вот дура, думал я, выкидывая сломанную Алькой сигарету. И на кой ляд я продемонстрировал ей приемы Тантрического Секса?!
— Да, я знаю: моя любовь затмила мой разум! — шептала Амиалька, глядя на меня сквозь полузакрытые ресницы. — Но такая любовь не знает преград, и ради нее я готова пожертвовать всем!..
Я смотрел на императрицу, и грустные мысли кружились в моей усталой башке. Хвала Великой Ноосфере, я прожил в Новом Мире (то есть в конце двадцать второго века) уже около пятнадцати лет. Более того: я сумел в нем адаптироваться. Почему же мне становится с каждым днем все тяжелее? Почему все эти межзвездные перелеты и странствия по разным планетам так мне осточертели?..
Алька что-то горячо лопотала о своей бесконечной страсти, а я продолжал думать свою грустную думу. Неужели все мои беды проистекают из того, что я родился и вырос в иную эпоху? И почему мне так быстро надоели все эти экзотические приключения? Ведь мне едва минуло тридцать пять, а я уже не верю ни в любовь, ни в дружбу, ни в преданность, ни в верность. Как неприкаянный, больше десяти лет я мыкаюсь по Галактике, в то время как у Белки — уже подрастает трое детей. А ее старшая дочь уже крутит любовь-морковь с прапраправнуком Сёмы Гундарева. Да-да, того самого Сёмы, благодаря которому мы познакомились с Белкой. Сёма отдал душу Великой Ноосфере еще до моей реинкарнации в двадцать втором веке. А вот его Леру, познакомившую меня когда-то с Белкой, я встретил как-то раз на званом вечере в Гериатрическом Обществе. Я им в тот раз нелегальную партию леги доставлял…