Через десять дней после внедрения моего сознания в тело Джонса, нас вернули на Аруану. То есть меня, в моем собственном теле, и Джонса, у которого в котелке теперь теснились два совершенно разных, противоборствующих сознания: его родное и моё, внедренное.
Надо отметить, что вернули нас на Аруану именно в тот час и даже в ту минуту, из которой забрали. Темперы Симеона Кристабальевича поработали на славу и никто, даже жёны Джонса, не подозревали о нашем десятидневном отсутствии и пребывании на Земле.
Нахождение моего сознания в черепушке Джонса не могло не сказаться на его поведении, хотя я, на первых порах, и старался максимально уступать и, как говорится, «не возбухать». Ведь внешнее поведение Джонса должно было оставаться прежним.
Самое для меня мучительное произошло в тот день, когда я, пребывающий в теле Джонса, приревновал Юну, к себе же, находящемуся в теле Дмитрия Еремкина! То есть его клона, если вы всё ещё меня понимаете. Это просто водевиль какой-то получался. Ведь я, пребывающий в теле старого мудреца, должен был поститься, в плане секса, и терпеливо закрывать глаза на знаки внимания, которыми Юна одаривала молодого охальника Дмитрия Еремкина. То есть меня же, но в моем втором теле. Напоминаю: натуральный Ерёмкин, то есть мой прототип, если вы помните, когда-то президентствовал на Марсе. Короче, я вместе с Джонсом молча терпел, пока этот наглый тип наставлял мне, Джонсу, рога, соблазнив не только Юну, но и Фиру, одну из более старших жён Джонса. Сия дама, отличавшаяся не только остатками былой красоты, но и необыкновенным темпераментом (не говоря уже о сексуальном опыте, приобретенным за долгие годы), соблазняла Еремкина, прямо в нашем присутствии. То есть в присутствии меня и Джонса. Причем Еремкин нагло ухмылялся и подмигивал мне, томящемуся в теле Джонса. Этот подлец прекрасно понимал всю щекотливость и пикантность создавшейся ситуации и знал, что я не позволю себе и Джонсу противостоять его гнусным инсинуациям.
Пришлось мне мобилизовать свою сообразительность и устроить дело таким образом, чтобы Юна отправилась подальше с глаз, в Космопорт Аруаны, встречать нежданно нагрянувшего Андрея Янина, довольно известного инспектора Экологического Отдела ГБ, прославившегося своими подвигами на Геоне, Мире и других планетах.
О его визите на Аруану меня предупредил сам Симеон Кристабальевич, находившися, оказывается, совсем рядом со мной…
Глава семнадцатая.
Хранители знаний
…Парламентеры медленно поднимались на холм. Чем ближе они приближались, тем большее удивление отражалось на лицах землян. Один из агасфиков, молодой, атлетически сложенный красавец, помогал идти глубокому старцу, все лицо которого было изрезано глубокими морщинами. Крючковатый нос, глубоко впавшие глазницы, из которых внимательно смотрели слезящиеся, воспаленные, выцветшие от времени глаза, — все в старике отнюдь не было образцом физического совершенства.
— Кощей Бессмертный, наверное, именно так и выглядел, — заметил Леруа.
— Ты еще здесь?! — Янин удивленно оглянулся на Шарля.
— Кажется, тут действительно намечается нечто интересное, — сказал Леруа.
— Я же сказал: мы все запишем на видеомагнитофон…
— Исчезаю… — Леруа ободряюще подмигнул Янину, затем склонил голову и, прижав руку к груди, словно в восточном поклоне, попятился назад.
— Желаю успехов, — шепнул на прощание Джонс.
— И вам того же, — тихо сказал Леруа и направился навстречу агасфикам.
— Снять защиту! — приказал роботам Джонс, когда юноша и старец подошли к невидимой границе защитного колпака.
— Помочь им добраться сюда? — спросил Санти. — Помоему, старик едва двигается…
— Помоги, дорогой… Только аккуратней.
Вскоре земляне вместе с молодым агасфиком усаживали старика в специально надутое для него мягкое кресло. Старик, закрыв глаза, тяжело дышал и на висках его, под темной пергаментной кожей бешено пульсировали в такт биению сердца тонкие фиолетовые жилки. Видно было, что подобных переходов старик не совершал уже давно.
Наконец он открыл глаза и внимательно оглядел все вокруг.
— Приветствуем вас в нашем лагере, — сказал Янин на самом распространенном диалекте Центрального Союза Осмилоков.
— И мы приветствуем вас на нашей земле, — старик ответил на том же языке, почти без акцента. — Простите нас за ошибку… Когда вы отпустили наших братьев живыми и невредимыми, несмотря на то, что они первыми напали на вас, мы поняли, что вы не Враги неба… От них никогда еще никто не возвращался… — изучающий взгляд старика остановился на Янине.