— Стар и млад, отверзните уши и внимайте! Сегодня ваш покорный слуга пришел к вам не за старьем, а для свершения благороднейшего из дел своей жизни. Взгляните на этого выдающегося педагога, на эту восхитительную барышню, отринувшую мирские радости и готовую мыкать горе, собирая никчемный хлам и отбросы. Она как милосердная богиня, тысячерукая сияющая Каннон, день изо дня, ночь за ночью, собирает средства на госпитализацию парализованных детей…
У Джуна глаза на лоб полезли.
— Эй, дядя, полегче! Я вам такого не говорил! — возмутился он.
— Юноша, не тревожьтесь. Предоставьте все мне, — безо всякого смущения сказал бородач и продолжал:
— В наши дни редко услышишь столь трогательную и прекрасную историю, достойную того, чтобы просветленные монахи из пречистого храма Рокухарамицу размышляли над ней во время своих бдений. Так давайте же, несите свое старье!
Проникновенная импровизация бородача потрясла Котани-сэнсей. "Поразительно, — думала она, — этот человек говорит все, что ему взбредет в голову". Своим нахальством он напоминал ей Адачи.
Люди начали выносить старые вещи. Джун, Мисаэ и Тэцудзо принялись их сортировать, увязывать и укладывать. Котани-сэнсей едва успевала взвешивать все новые и новые увесистые пачки.
Бородач отправился на соседнюю улицу и повторил там свое выступление. Прошел всего час, но тележка была заполнена доверху.
— Спасибо. Наша тележка уже набита до краев, — сдержанно поблагодарила бородача Котани-сэнсей.
— Дяденька "покорный слуга", огромное вам спасибо! — сказали Джун и Мисаэ. Мы живем на мусорном заводе. Приходите в гости.
— Я вам чрезвычайно признателен за приглашение, — галантно ответил бородач, потом вдруг резко развернулся и пошел в сторону пустыря.
— Дяденька, спасибо!
— Дяденька, до встречи!
— Прощайте, любезнейшие! — ответил бородач и исчез в каком-то проулке.
В тот день Котани-сэнсей и ее команда безоговорочно заняли первое место. Адачи, Орихаши и Ота в безмолвном удивлении взирали на огромную кучу старья. Джун был в восторге.
Глава 21
И У МЕНЯ ЗАЩИПАЛО В СЕРДЦЕ
Котани-сэнсей написала на доске: "Что это?", потом повернулась к классу и сказала:
— Тема сегодняшнего урока — "Что это?"
— Что это еще за "Что это?" — громко спросил Кацуичи.
— Если б ты знал, что это еще за "Что это?", то тема бы не называлась "Что это?" — ответила учительница. Вид у нее при этом был таким серьезным, что все не выдержали и расхохотались.
Сегодня Котани-сэнсей проводила открытый урок. Учителей собралось довольно много. Они выстроились в шеренгу вдоль задней стены класса. Первый раз с начала своей работы в школе Котани-сэнсей вела урок в присутствии взрослых людей. Она очень нервничала — быть такой же невозмутимой, как Адачи, у нее явно не получалось.
— Пожалуйста, напишите в своих тетрадках: "Что это?". Теперь пишите: "Котани-сэнсей внесла в класс большую коробку". Написали? Молодцы. Дальше будете писать сами. Будете записывать то, о чем вы подумали.
Котани-сэнсей вышла в коридор и втащила в класс завернутую в белую тряпку картонную коробку размерами примерно метр на метр.
— Ого, какая коробища! — сказал кто-то из детей.
— Большая, правда? Как вы думаете, что там внутри?
— Телевизор, — крикнул Кацуичи.
— Обогреватель! Вентилятор, — вслед за Кацуичи начали выкрикивать остальные.
— Отлично, теперь напишите в своих тетрадках, что, как вам кажется, лежит внутри коробки. А если вы еще вдобавок напишете, почему вам так кажется, то у вас получится хорошее сочинение.
Дети принялись старательно писать. Только Тэцудзо не писал. Он сидел и не отрываясь смотрел на коробку.
— Так. Джунъичи-кун, пожалуйста, прочти нам, что у тебя получилось. С самого начала.
Джунъичи встал и прочел:
— Котани-сэнсей внесла в класс большую коробку. Я подумал: "Интересно, что там внутри?" Все закричали: "Телевизор, обогреватель" и еще много чего. Я думаю, что, может быть, это и телевизор, но пословица говорит: "Поспешишь — людей насмешишь". Поэтому я решил написать, что я не знаю, что лежит в коробке.
Стоявшие у задней стены учителя заулыбались, кто-то из них хихикнул. "Джунъичи, как всегда, в своем репертуаре", — подумала Котани-сэнсей.
— Хорошо, — сказала она, — теперь я сниму эту белую тряпку.
Котани-сэнсей развернула тряпку, и все увидели коробку из-под цветного телевизора.
— Я же говорил, что это телевизор! — радостно закричал Кацуичи.
— Записывайте в тетрадку, что вы подумали.
Котани-сэнсей немного подождала и вызвала Кацуичи.
— Кацуичи-кун, прочти, что ты сейчас написал.
— Я же говорил, что это телевизор! — начал читать Кацуичи. — Я это понял с самого начала. Я сразу угадал. Я молодец. — Дочитав, он с сомнением посмотрел по сторонам. Тэцудзо все так же сидел, не отрывая глаз от коробки.
— Хорошо, идем дальше.
Котани-сэнсей разорвала картонную коробку. В ней оказалась еще одна — из-под мандаринов. У задней стены послышался приглушенный смех. Дети зашумели, потом схватились за карандаши и принялись писать.
— Выходит, что это не телевизор. Кацуичи-кун, прочтешь нам, что ты в этот раз написал? Пожалуйста.
Кацуичи встал и прочел:
— Котани-сэнсей плохая. Она меня предала.
Теперь учителя смеялись уже в полный голос. Орихаши-сэнсей вытирал навернувшиеся на глаза слезы.
— Извини, Кацуичи, я не хотела тебя обидеть. Постарайся угадать, ладно? — Котани-сэнсей подошла к мальчику и погладила его по голове.
— Загляните в коробку, — сказала Котани-сэнсей и, оторвав крышку, пронесла коробку по рядам. То, что лежало в коробке, было похоже на мандарины, обернутые в газетную бумагу. Коробка была полна этими шариками до краев.
— Не верьте ей, это не мандарины! — закричал Джунъичи.
— Не верьте мне, это не мандарины, — повторила за ним Котани-сэнсей. — Посмотрите хорошенько, подумайте, а потом пишите.
Все сразу стали серьезными и задумались. Никто не отвлекался.
"Как они изменились за несколько месяцев, эти дети", — подумал Адачи-сэнсей, стоявший вместе с другими учителями у задней стены.
— Так, теперь пусть Мичико-тян прочтет нам, что она написала.
— Я подумала: "Наверное, это яблоки". Яблоки круглые. Их можно завернуть в газету, и получатся шарики. Поэтому я подумала, что это яблоки. Это точно не мандарины. Я посмотрела Котани-сэнсей в глаза и увидела, что она нас обманывает.
Котани-сэнсей развернула газетные шарики — в них ничего не оказалось. На дне коробки из-под мандаринов стояли четыре коробки из-под пирожных.
Дети снова зашумели.
— Это что, пирожные?
— Ну… — неопределенно ответила Котани-сэнсей.
— А там одинаковое, в этих коробках? — спросила Тэруе.
— Одинаковое, — сказала Котани-сэнсей и добавила: — Я немножко нечестно с вами поступила. Если только смотреть — трудно отгадать, что лежит внутри. Я была не права. Давайте теперь послушаем, как звучит то, что лежит в этих коробках. Слушайте внимательно.
Котани-сэнсей взяла одну из коробок и легонько ее потрясла. Внутри что-то зашуршало. Она проделала то же самое с остальными тремя коробками. Звук был одинаковый.
— Я понял, — сказал Такеши.
— Я тоже понял.
— И я поняла, — послышались отовсюду детские голоса.
— Вот так вот сразу? — спросила учительница.
— Я знаю, что угадал, — уверенно сказал Такеши, выпятив грудь.
— Ну, тогда пиши в тетрадку.
Котани-сэнсей едва успела это сказать, как уже весь класс сосредоточенно заскрипел карандашами. Урок получился на славу. Идея с коробкой себя оправдала — еще чуть-чуть, и дети, сами того не замечая, напишут целое сочинение. Причем напишут с интересом, а значит, и результат будет интересный.