Выбрать главу

Любопытным оставался тот факт, что пару месяцев спустя Микаши Ори всё же был приговорен к лишению свободы по причине убийства лучшего друга, с которым они вместе снимали квартиру. Микаши Ори пришел в полицию сам, весь в крови, будто жертва катастрофы. Но правда оказалась намного страшней – расчленённый на части труп, утрамбованный в подарочную коробку. Мотив: кража ценной куклы ради подарка девушке. Под прицелами камер журналистов Микаши Ори спокойно повторял одно и то же: «Я не раскаиваюсь. Это было предательство дружеских чувств, ведь куклу я сделал для помощи с продажей рёкана. Без моей куклы эта проклятая гостиница в традиционном стиле так бы и пугала соседей». Про выбранный же метод «учинения справедливости» Микаши рассказывал сухо и предельно чётко, вплоть до того, каким ножом разделывал тело и что знания анатомии важны для кукольника не меньше, чем для художника.

Полицейская, которая принимала участие в расследовании этого дела, за бокалом коктейля поделилась со мной, что считает этого кукольника редкостным психопатом, которого нужно держать подальше от людей. Впрочем, чего ещё ожидать от мужчины, который в таком возрасте возится с куклами, а не выпивает в баре с приятелями или хотя бы ходит на бейсбольные матчи. Допрос тогда показал, что ходил Микаши только по специализированным магазинам и домам таких же увлеченных кукольников, каким был сам. Неудивительно, что в какой-то момент его переклинило.

Как ни странно, смертную казнь Микаши Ори не назначили. Может, сказалась работа адвоката, может, сыграла роль петиция от деятелей искусства, которые боготворили кукольника. Но срок он всё равно получил соразмерный жестокости преступления. И за время, что пробыл за решёткой, больше не происходило массового исчезновения мальчиков-дошкольников с длинными волнистыми волосами.

Распрощавшись с Кураивой, я позвонила начальнику тюрьмы, с которым мы когда-то вместе ездили перенимать опыт у коллег из США. И узнала, что Микаши Ори должен выйти на свободу через пару месяцев, а может и раньше, поскольку заключённым он был донельзя образцово-прилежным. Мы ещё поболтали о том о сём, но я плохо фиксировалась на разговоре. Во мне пробудилась жажда гончей, бредущей по горячему следу. Казалось, я как никогда близка к разгадке тайны.

Однако в ходе уточнения деталей я наткнулась на неожиданное препятствие, ради устранения которого и собиралась обратиться в одну частную контору. «Им под силу уладить любое дело», – эту рекомендацию дал мне мой старый приятель, с которым мы познакомились ещё в академии и прошли не через одну преисподнюю. Не было причин ему не доверять, а что до явно нелегальных корней этой конторы… В желании поразить цель не грех поскупиться законом и расстаться с круглой суммой. Я проработала в полиции достаточно, чтобы узнать цену справедливости. И деньги по сравнению с человеческой жизнью были такой мелкой, такой ничтожной величиной, что даже задумываться о подобных потерях было глупо.

2. Старик и юноша

По всё той же иронии или провидению судьбы, контора находилась в Иокогаме, где жил кукольник и где был похищен последний мальчик. На пороге, стоило мне, сверившись с адресом и названием, подняться по узкой заплеванной лестнице, сразу же выросла девушка со стрижкой каре. Одетая в комбинезон хаки, она казалась миловидной, но у нее были цепкий взгляд, боевая стойка и спрятанный в голенище ботинок нож. С такими крайне сложно драться: пока наметишь болевые точки и слабые места, тебе свернут шею.

– Добрый день, я Рензо Торияма. Мне назначили встречу…

– А, Торияма-чан, – голос, насмешливый и дрожащий, приглушенно раздался из глубины конторы. В последний раз ко мне столь фамильярно обращались в младшей школе, но я понимала, что не время и не место учить владельца конторы вежливости. – Сио-чан, пропусти.

Девушка, явно способная убить и спокойно пойти обедать, отступила назад и растворилась в потёмках бесшумно, как профессиональный наёмник. Интересно, ей платят или она какая-нибудь внучатая племянница? Подобный бизнес часто курировали люди с крепкими семейными узами.

Я постаралась не циклиться на этом и прошла вперёд, привыкая к полумраку и осматриваясь. На всё помещение горела лишь одна тусклая лампа, зато мебели теснилось столько, словно сюда притаскивали любую более-менее пригодную вещь. Я различила несколько столов и стеллажей, сервант, кресло, диван и даже холодильник! А ещё – много-много коробок буквально повсюду. Самый дальний стол занимали папки с документами. Помещение в целом напоминало склад. С учётом того, что на легальной основе контора занималась импортом товаров, это выглядело логично. Заказ принят, бумаги подписаны – вот и весь разговор. Подобие уюта здесь создавали непонятные склянки на подоконниках и различные безделушки, начиная от бронзовой статуи льва на серванте и заканчивая картой Японии на стене.