Душно, душно. Как же мне душно. Который день над поселком клубятся густо-синие набрякшие дождем тучи. Между ними и землей встает густое знойное марево, и мы варимся в нем, как бобы в молоке.
Офицер, которому я рассказываю про Джонса - кстати, тот самый, который назвал меня старым хреном - замечает, что я плохо выгляжу и отпускает проветриться.
На улице меня встречает Магда. Идет - что пишет. Веселая, легкая. Ей нет дела до Симмонса, до Барри Джонса, до меня и до всех остальных. Я и люблю ее за эту беззаботность и ненавижу так, как никогда и никого не ненавидел.
На груди Магды на кожаном шнурке болтается фотоаппарат - черная пластмассовая коробочка, из которой выглядывает серебристый глазок объектива. Не доходя до меня несколько шагов, девушка останавливается и делает снимок. Говорит, что обязательно подарит его мне на память.
- Откуда игрушка? - спрашиваю просто для того, чтобы что-то спросить.
Магда белозубо улыбается в ответ.
- Его зовут «Шелли», мистер Браун. Билли подарил. Билли-Скромняга, вы его знаете. Живет у самого озера. Он раньше работал фоторепотером в какой-то большой и важной газете. У него дома, наверное, штук семь фотоаппаратов. И собственная проявочная. Он там сам все обустроил. Здорово, правда?
Я молча киваю в ответ - не хочется зубы разжимать. Магда посылает мне воздушный поцелуй, заправляет за цветастый хаератник выбившийся локон и уходит. А я злюсь на нее, злюсь как никогда в жизни. Эта нежность, которой она переполнена - того же корня, что и равнодушие Кейси. Что я ей - старый, больной, угрюмый, пропитавшийся до костей ядовитой вьетнамской грязью?
Офицер в сером мундире высовывается из окна и зовет меня обратно. Говорит, нужно прояснить кое-какие моменты. Я бросаю последний взгляд в спину удаляющейся Магде и возвращаюсь в осиротевший дом Барри Джонса.
***
Огоньки. Огоньки. Я смотрю, как они пляшут среди деревьев в полуночной темноте - появляются в одном месте, исчезают и появляются в другом - и понимаю, что упустил что-то очень, очень важное. Пытаюсь заново прокрутить в голове события минувшего дня, но разваренный жарой и таблетками мозг наотрез отказывается работать.
А огоньки все пляшут. Перемещаются вокруг дома по часовой стрелке, будто танцуют дьявольский танец.
Душно, душно. Как же здесь душно.
Огоньки, вспышечки. Быстрые, холодные вспышечки.
Вспышечки.
Пузырек с успокоительным выскальзывает из потной ладони. Таблетки разбегаются по углам.
Вот оно что.
***
Билли-Скромняга выглядит устало. Лицо заспанное, хотя на часах уже добрых одиннадцать утра. Но несмотря на это он приветствует меня тепло. Приглашает выпить с ним чая и провожает на террасу. Пока греется чайник, болтаем. Билли расспрашивает меня о Вьетнаме. Я его - о фотографии и фотоаппаратах.
- Мой отец, кстати, тоже там побывал, - Билли садится напротив в легкое плетеное кресло. - Ему пуля угодила прямо в лицо, вообразите? Начисто срезала нос. Доктор Эверетт потом сделал ему новый - как-то очень хитро закачал воск под кожу, я не помню подробностей. Так вот - мы однажды поехали во Флориду, и там отец уснул на пляже. Ну и воск, конечно же, расплавился. Под солнцем-то. Кстати! Как там ваше расследование?
- Расследование? - я проливаю чай на колени.
- Именно! - Билли наставляет на меня указательный палец. - Весь поселок судачит о том, что вы ведете расследование. Ну, пытаетесь разобраться, кто угробил мистера Симмонса и мистера Джонса.
- Пэгги язык за зубами не держит?
Билли пожимает плечами.
- Пэгги.
- Билли, а ты стреляешь? - я вдруг замечаю, что у парнишки густо замотан пластырем средний палец на правой ладони. Вспоминаю, что мощные винтовки, если неправильно взяться, кожу со среднего пальца сбивают только так - ее в момент отдачи стесывает металл спусковой скобы. - Ну, в смысле, ружье у тебя есть?
- Ружье? - он бросает на меня быстрый взгляд поверх своей чашки. - Нет, мистер Браун, нету. Зачем оно мне? Я не охотник, да и вообще не люблю стрельбу.
- То ли дело фотография, а? Магда мне рассказала, ты в этом мастак.
Смеемся. Я прошу Билли похвастаться коллекцией фотоаппаратов, и он, допив чай, выносит из дома большой дерматиновый кофр. Достает оттуда большую, собранную, кажется, из одних прямых углов камеру - я таких и не видел никогда. Объясняет, куда вставляется пленка, на что нужно нажать, чтобы сделать снимок, позволяет заглянуть в видоискатель, прикрытый мягким резиновым наглазником. От чая и такого обращения мне становится как-то до странности легко и уютно, и я почти забываю, для чего сюда пришел...