— К сожалению, в вашем жилище нет электронного оборудования, с помощью которого я бы могла выполнить указанные действия, доктор Тёрнер, — не поняв юмора, ответил искин. — Боюсь, что вам придётся выполнить их в ручном режиме.
— Никакого с тебя толку, — пробурчала Саша, проходя в ванную комнату.
«Болтать и дурачиться с мультирумом — это апофеоз одиночества, детка. Заведи себе кошку, что ли?» — подумала она самоиронично.
— Разгрузи тогда мои нейросети, — приказала она «Афине». — Чтобы до восьми… нет, до десяти утра меня никто не мог побеспокоить, будь это хоть сама Мейер.
— К сожалению, протоколы безопасности не позволяют отключить вас от приёма сигналов категории «особо срочно», исходящих от сотрудников корпорации с категорией допуска «А» и выше. Президент корпорации имеет уровень «А++».
— Короче говоря — просто отключи всё, что можешь, — проворчала Саша, принявшись раздраженно смывать с себя макияж.
— Будет сделано, доктор Тёрнер. Желаете ли также провести сеанс чистого сна?
После небольшого раздумья она отрицательно покачала головой.
— Не в этот раз.
Чистый сон выглядел соблазнительно, учитывая, что она не знала его со времени своего заточения в Клерво. В её дополненной реальности уже не первый день тревожно мерцал оранжевый индикатор, предупреждающий о чрезмерной нагрузке на головной мозг. Но Саша заранее приготовила себе три трёхчасовых онейропроцессинговых программы для трёх ночей, которые отделяли её от понедельника. Это была необходимая для дальнейшей работы, но несложная обработка информации, на которую жалко было тратить часы бодрствования. Если пропустить хотя бы один из этих трёх сеансов — понедельник она начнёт с ощущением тотального цейтнота.
— Как скажете, доктор Тёрнер. Прошу вас, однако, учесть, что такое решение противоречит рекомендациям Всемирной организации здравоохранения…
— Это место давай опустим.
— Как скажете. Прошу уточнить, учитывая полученные команды — должна ли я отклонить вызов, который поступает вам в этот момент?
— Прямо сейчас? — недоумённо нахмурилась Саша, как раз завершившая избавление от макияжа. — Покажи абонента.
В следующую секунду она задумчиво застыла на месте, закусив губу. Ступор продлился секунд десять, на протяжении которых она смогла хоть как-то привести свои мысли в порядок, а затем выйти из ванной и перейти в гостиную, перед тем, как принять видеозвонок.
Рейчел Хилл выглядела практически так же, как и в тот день, когда они с ней виделись в последний раз — всё та же подтянутая, героического вида блондинка возраста Саши, похожая на капитана Марвел из одноимённой серии комиксов. Светло-серый космический комбинезон с красной эмблемой «SpaceCo» напоминал о том, что Хилл оставалась верной профессии, которая свела их вместе. А её белая, как молоко кожа — о том, что Рейчел не помешал бы солярий или часок-другой на пляже.
— Привет, Хилл, — поздоровалась Саша немного растерянно.
Начинать разговор с человеком, с которым вы были близки, как родные сёстры, но практически перестали поддерживать связь по не до конца понятным ей самой причинам, было немного неловко.
— Привет, Тёрнер. Рада тебя видеть.
— Я тебя тоже. Ты звонишь мне прямо с?..
— Как видишь, — кивнула та, перевернувшись с ног на голову, дабы продемонстрировать, что находится в невесомости. — Я уже и позабыла, каково это — чувствовать твёрдую почву под ногами.
— Не так уж плохо, — заверила её Саша, картинно потоптавшись босыми ногами по приятному деревянному полу гостиной. — После Марса мне казалось, что эта планета дьявольски сильно притягивает меня к себе. Но со временем — это снова начинает нравиться.
Рейчел улыбнулась. Саша вдруг поняла, что скучала по этой улыбке. Ведь в мире было не так много людей, относительно которых она была уверена — она знает, что происходит в их душе в тот момент, когда видит на их лице улыбку.
— Забавно, — молвила Рейчел.
— Что именно?
— Ты сейчас передо мной в том самом платье, в котором я в эту же секунду вижу тебя в выпуске новостей.
Осознав в этот момент, что она так и не освободилась от дурацкого платья, Саша смущенно прыснула.
— Господи. Не смотри на это, умоляю.
— Почему это? Выглядишь ты потрясающе. С каким это пор ты стала такой модницей, Тёрнер?
— Да вот с сегодняшнего дня. И не сказать, чтобы по своей воле.
— Тебе очень идёт.
— Спасибо. Знаю. Меня это удивляет. И немного тревожит. Будто я превращаюсь в кого-то, кто мне не совсем по душе, хотя выглядит и симпатично.
— Не переживай. Достаточно было пообщаться с тобой всего минуту, чтобы убедиться: ты — всё та же Тёрнер.
Некоторое время они обе улыбались. Саша хотела сказать, что она скучала. Также она хотела сказать, что сама не знает, почему ни разу не позвонила ей за столько времени. Она не сказала ни того, ни другого. Но Рейчел поняла её и без слов.
Саше не хотелось сразу переходить к делам. Хотелось просто поболтать с ней час или два обо всём на свете, забыв об усталости, или даже просто помолчать ещё немного этим особенным молчанием, наполненным смыслом, во время которого они двое так хорошо чувствовали настроение друг друга. И всё же она сделала это.
— Как продвигается твой проект? Надеюсь, не возникло проблем с финансированием из-за?..
— Если ты о проекте «Overcomer» — то можешь забыть о нём, — без предисловий сказала Хилл.
Тёрнер недоверчиво моргнула.
— Ты серьёзно? Проект же был забюджетирован в программе NASA до 2125 года. Миллиарды уже потрачены на подготовку. Вы готовились два года…
— Тёрнер, ты и сама всё прекрасно понимаешь, правда? Держу пари, ты так же точно подшучивала над идеей строительства станции на Титане, как это делают все. И как бы ревниво мы тут ни относились к нашему детищу — мы тоже всё понимаем. У русских есть пословица: «на безрыбье — и рак рыба». В этом была вся суть этого проекта. Прогрессивное человечество, раззадоренное освоением Марса, изголодалось по новым космическим подвигам, и готово было броситься на любую кость, даже если в этом было крайне мало практического смысла. Но «безрыбье» — закончилось. В тот миг, когда передача с «Пионера» достигла Земли — на нашем авантюрном проекте можно было ставить крест навсегда.
— Ты не выглядишь расстроенной, — отметила Саша, поразившись, как стойко Рейчел восприняла новость о крушении мечты, которой она посвятила всю себя в последние два года.
— Ты ведь меня знаешь. Я не из тех, кто долго ревёт в подушку. Кроме того…
Хилл колебалась какое-то время, прежде чем произнести.
— … собственно, я ведь поэтому и позвонила тебе. Решила, что тебе стоит знать.
— В чём дело?
— Вчера мне предложили участвовать в проекте «Star Bridge». И я, разумеется, согласилась. Собственно, это и слово-то не совсем подходящее. Ты же меня знаешь. Раздумья заняли у меня секунд тридцать.
Некоторое время Саша молчала, переваривая услышанное.
— Вау! — наконец ахнула она. — Да это же… это же офигеть как круто, Хилл! Я тебя поздравляю. Ты заслужила это.
— Я так не считаю. Мне скорее повезло. В мире не так много астронавтов, которые в последние два года проходили усиленную подготовку к дальним космическим путешествиям. Так что…
— Это уже решено? «Star Bridge» планирует обитаемый полёт?
— Как ты понимаешь — я не смогу сказать тебе ничего, за исключением того, что я уже тебе сказала. Мне и так пришлось очень долго объяснять, на кой ляд я вообще сочла нужным поделиться этим с тобой. К счастью, мой командир понимает, что такое нейроспарка. Он сам бывал в ней.
— Я очень рада, что ты сказала мне. И я рада за тебя. Искренне.
— Знаю, Тёрнер. И это очень важно для меня. Поговорить с близким мне человеком, который понимает, что это для меня значит, и способен искренне порадоваться.
Некоторое время тянулось молчание, наполненное зародышами слов, которым так и не суждено было родиться. Они обе понимали, что значит это её решение в контексте перспектив их дальнейшего общения. Хилл долго колебалась, прежде чем произнести:
— Как жаль, что ты не захотела остаться на Марсе и пойти со мной в «Overcomer».