— Я хочу сказать одну простую вещь. Как только мы поймём, что освоение Вселенной за пределами нашей Земли — это необходимо и выгодно; как только ощутим, что мы обречены на деградацию и вымирание, будучи запертыми в нашем родном мире; как только мы осознаем, что инвестиции в межзвёздную экспансию вернутся в многократном размере — не к нам, так к нашим потомкам — с этого момента космические проекты начнут развиваться невиданными доселе темпами. И проект «Терра Нова» — это первый проект, который претендует на то, чтобы принести реальную выгоду!..
Улыбнувшись, Рикардо движением пальцев приглушил звук, позволив папе завершить речь, которую Рикардо всё равно знал наизусть, в тишине.
— В последнее время я уже несколько раз просматривал эти записи, чтобы напомнить себе, с чего всё началось, — произнёс Рикардо. — Это мотивирует — понимание того, что я продолжаю дело отца, и реабилитирую его как визионера, которым он на самом деле был.
Его слова утонули в тишине, стоящей в кабинете. Впрочем, они и не требовали ответа.
— Вы ведь не знали моего отца, верно? — спросил он у гостя.
— К сожалению, не доводилось, — ответил голос из глубины кабинета.
«Он родился в 2070-ом. В год смерти отца он был ещё студентом», — пронёсся в голове Рикардо слышимый ему одному комментарий его персонального искусственного интеллекта, подключённого к его нейросети. Казалось, будто Гизу слышит свои собственные мысли — лишь очень тонкие различия, которые с трудом поддавались описанию, позволяли отличить синтетический внутренний голос от природного.
Первое время удивительный симбиоз человеческого мозга и искусственного интеллекта мог показаться непривычным и пугающим, в особенности из-за ощущения того, как стирается граница между собственным «я» и его синтетическим дополнением. С момента своего создания эта инновационная технология вызвала у многих слоёв общества враждебность, и её распространение сдерживалось консервативными кругами. Между тем, люди с широкими взглядами, сумевшие преодолеть инстинктивное отторжение и успешно пройти период адаптации, с удивлением и восторгом понимали, насколько повышалась эффективность почти всей их умственной деятельности.
Разница между нейропроцессором, оснащённым симбиотическим ИИ, и обычным нейропроцессором, была даже более разительна, чем разница между обычным нейропроцессором и отсутствием нейросети вовсе.
Это ощущение было сродни эмоциям близорукого человека, привыкшего не видеть ничего дальше своего носа, впервые надевшего контактные линзы. Приспособившись к ИИ-помощнику, мозг без него ощущал себя беспомощным и неполноценным, какое бы мощное нейроядро не использовал. И хотя обладатели симбиотических ИИ предпочитали не афишировать этой особенности, большинство из них даже не мыслили о том, чтобы от неё отказаться.
Подбросив в дополненную реальность миллиардера соответствующие иллюстрации к приведённым фактам, касающимся гостя, ИИ немедленно отреагировал на следующую мысль своего владельца: «Примерно в тот же период приобрёл и раздражающую тебя привычку, которой как раз собирается предаться».
Футуристический минимализм интерьера кабинета разительно контрастировал с толстой сигарой, источающей аромат крепкого табака, которую массировал между пальцев гость. Впрочем, не было похоже, чтобы владелец сигары чувствовал себя из-за этого некомфортно. Он вообще вёл себя удивительно по-свойски как для места, куда он попал впервые и по не до конца ясным причинам. И хотя Рикардо ценил в людях умение воздерживаться от ненужной суеты, а стеснение презирал, поведение этого персонажа вызывало в нём смешанные чувства. Пора было наконец внести ясность.
— Итак, мы с вами знакомы в двух качествах, сеньор Эспозито, — произнёс Гизу, повернувшись и уставившись внимательным взглядом на собеседника. — Во-первых, с недавних пор вы работаете на принадлежащую мне компанию «Терра Нова». Во-вторых, вы продолжаете поддерживать ваши давние и тесные деловые отношения с принцем Саидом аль Мактумом, главой AISA, и в определённой степени представляете AISA как потенциального инвестора компании «Терра Нова».
— Я не уполномочен официально действовать от лица AISA. С 2111 года я не работаю там, и возглавляю собственную частную компанию, которая предоставляет консалтинговые услуги. Не отрицаю, что AISA являлось всё это время моим основным клиентом.
— Давайте оставим юридические формальности. Я всё же должен знать, в каком качестве и по чьему поручению вы находитесь здесь сейчас.
Пока он говорил, Рамон Эспозито не спеша закуривал, сосредоточенно поджигая сигару по всем законам этого вымирающего снобистского искусства.
— Я здесь по собственной инициативе, сеньор Гизу, — наконец заговорил он. — Этот вопрос не касается AISA, и я тут не по их поручению.
Эти слова были произнесены с достоинством и даже некоторым пафосом, который казался не вполне уместным со стороны человека довольно мелкого в сравнении с собеседником. А поскольку умение чувствовать своё и чужое положение и вести себя соответственно им было качеством, которое Рикардо Гизу считал абсолютно необходимым в бизнесе, тон гостя вызвал в нём некоторое недоумение.
— В таком случае, — сказал Гизу, придав своему тону больше твёрдости. — Должна существовать крайне серьёзная причина, по которой вы прибыли сюда без предупреждения, вместо того, чтобы обсудить ваш вопрос с президентом «Терра Нова» или, в крайнем случае — с моей сестрой. Не подумайте, что благополучие моих работников и подрядчиков не беспокоит меня. Но, владея большим бизнесом, и не одним, приходится эффективно управлять временем.
— Дело в том, сеньор Гизу, что этот вопрос не касается менеджмента «Терра Новы». И обсуждать его целесообразно лишь лично с вами.
— Неужели? — нахмурив брови, спросил у Эспозито миллиардер. — И что бы это мог быть за вопрос?
— Я бы хотел стать партнёром компании «Терра Нова». Войти в долю. Не непосредственно, конечно, а в лице принадлежащей мне оффшорной компании.
Заявление оказалось до такой степени неожиданным, что Гизу в первый миг замешкался.
«Это что, розыгрыш?!» — мысленно спросил Рикардо.
«Судя по внешним признакам, с вероятностью около 98 % он говорит искренне», — просканировав физиономию гостя, молниеносно отреагировал на его мысль искин. — «Если только он не принял перед разговором препарат, сдерживающий мимику».
— Не беспокойтесь, — поспешил заверить наглец озадаченного хозяина кабинета. — Моя наглость знает предел. Речь идёт лишь о 5 % от вашего нынешнего пакета акций. Также я бы просил о должности вице-президента, которая поможет мне достаточным образом принимать участие в управлении корпорацией.
Рикардо иронично улыбнулся, гадая, что стоит за этой дурацкой игрой. «Его сбережения и активы оцениваются приблизительно в 17,2 миллиона кредитов. Вероятность серьёзной погрешности — менее 10 %» — проинформировал искин, оперативно реагируя на размышления Рикардо. — «Разумная рыночная стоимость названного им пакета акций, принимая во внимание перспективы развития компании, должна составлять около 2,5 миллиарда криптокредитов. Маловероятно, что ему есть что предложить в качестве вклада такого размера».
Приняв эту информацию к сведению, Рикардо сдержанно ответил:
— Я, возможно, не знаю о вас чего-то, что мне стоило бы знать, Эспозито. Но со мной такое случается редко. Если у вас завалялось несколько миллиардов криптокредитов, которые вы успешно припрятали от глаз всего мира — я буду вынужден взять следующие свои слова обратно. Но пока ещё у меня создаётся впечатление, что вы тратите моё время напрасно.
— Увы, миллиардов у меня пока нет, — с картинной досадой цокнув языком, признался Эспозито, продолжая дымить сигарой. — Вы ведь знаете, я не играл до сих пор в высшей лиге. Всю свою карьеру я помогал приумножать состояние другим, а себе оставлял лишь гроши. К счастью, это дело легко поправимое.
Хитрое выражение его глазок, нарочитая неторопливость, сигара, как у Фиделя Кастро — из — за всего этого Рикардо ощутил, что начинает терять терпение.