- Да.
- Посылайте.
Наступила пауза.
- Послали?
- Нет, ваша честь. Не думаю. Ничего не произошло.
- Подождем.
Эйнур сидит за столом, наблюдая за чашкой. Вы должны посылать, даже не зная объекта.
Они посидели еще несколько минут, после чего Висквил вздохнул.
- Думайте о чашке. Думайте о содержимом чашки, думайте о воздушном пространстве, которое является содержимым чашки...
- У меня никогда не получится, ваша честь. Я ничего никуда не могу послать. Может быть, Хранитель душ сломан?
- Нет. Думайте о чашке...
- Не отчаивайтесь, майор. Пойдите, поешьте. У меня много друзей с Узы, так они говорят, что суп жизни и так достаточно соленый, не надо добавлять туда слез.
Они сидели в небольшой столовой "Души небес", за столиком, стоявшим несколько в стороне от стола остальных монахов, у которых тоже по расписанию был завтрак. Подавали хлеб, воду и мясной суп. Квилан пил воду из грубой белой керамической чашки, которую использовал для перемещения этим утром. И мрачно глядел на нее.
- Я серьезно обеспокоен, ваша честь. Может быть, что-то происходит не так. Может быть, у меня не хватает необходимого воображения или чего-то еще, не знаю.
- Квилан, мы пытаемся делать то, чего не делал еще ни один челгрианец. Вы пытаетесь превратить себя в машину для перемещения. И не надо ожидать, что это получится с первого раза, первым же утром, когда вы за это взялись. - Висквил посмотрел на Эйнурва, щуплого монашка, который в первый день показывал им внутренности бегемотауруса, - тот как раз подходил к ним с подносом. Неуклюже поклонившись, монашек едва не уронил содержимое подноса прямо на пол, но удержал и глупо улыбнулся. Висквил кивнул. Эйнур просидел все утро, не отрывая глаз от чашки в ожидании крошечного черного пятнышка, которое должно было появиться на ее белой поверхности. А возможно, перед пятнышком могла на секунду появиться крошечная серебряная сфера.
- Я попросил Эйнура больше не сидеть с нами, - словно угадывая мысли Квилана, сказал Висквил. - Я не хочу, чтобы вы думали и о нем, сидящим над чашкой, - только о ней самой.
- Вы боитесь, что по ошибке я могу переместить объект в Эйнура? улыбнулся Квилан.
- Сомневаюсь в таком развитии событий, хотя никто ни в чем не может быть уверен. Во всяком случае, если вы начнете видеть и Эйнура, то сообщите мне, и мы отошлем его к остальным монахам.
- А если я все-таки перемещу объект в живое существо, то что будет?
- Насколько я понимаю, практически ничего. Объект слишком мал, чтобы причинить какой-нибудь реальный вред. Предполагаю, что если, например, он материализуется в живом глазу, то будет казаться, что попала соринка, а если попадет в нервное окончание, то почувствуется легкий укол - не более. В остальных других частях тела он пройдет просто незамеченным. Если же вы сможете переместить эту чашку в чей-либо мозг, - тут Висквил повертел в руках свою чашку, как две капли воды похожую на квилановскую, - то голова, конечно, взорвется. Но то, с чем работаете вы, - уникально и по размерам, и по действию.
- Он может закупорить кровеносный сосудик.
- Капилляр, вы хотели сказать? Нет, это вряд ли.
Квилан опустошил свою чашку, поставил ее на стол и долго не отрывал глаз от грубого фаянса.
- Я буду видеть эту чертову чашку даже во сне!
Висквил улыбнулся:
- Это будет не самое плохое продолжение.
- А что случилось с Ивайрлом? Я не вижу его с первого дня нашего пребывания здесь.
- Он занят. Занят приготовлениями.
- К моим занятиям?
- Нет, к нашему отправлению.
- И когда оно произойдет?
- В нужное время, майор, в нужное время, - снова улыбнулся Висквил.
- А оба дрона, наши так называемые союзники?
- Как я сказал, всему свое время, майор.
- Посылайте!
- Да!
- Да?
- Нет. Нет, мне показалось... Впрочем, не важно. Давайте попробуем еще раз.
- Думайте о чашке...
- Думайте о месте, которое вы знаете и знаете хорошо. О маленьком месте. Может быть, о комнате или небольшой спальне, может быть, о каюте, о салоне машины, о чем хотите. Но это должно быть место, которое вы знаете достаточно, чтобы прийти туда не только днем, но и ночью, где вы знаете каждую мелочь, где не заденете ничего и ничего не разобьете. Вообразите, что вы там. Вообразите, что вы там и уронили крошку, семечко, пылинку... уронили в чашку или в...
В эту ночь он опять никак не мог заснуть. Квилан лежал, глядя в темноту, свернувшись калачиком, и вдыхал свежий острый воздух гигантских фруктовых деревьев. Он старался думать о проклятой чашке, но мысль ускользала; он просто устал от нее. Вместо этого он решил еще раз обдумать, что же происходит.
Было ясно, что технология внутри этого специально адаптированного хранителя душ была сделана не челгрианцем и не для челгрианца. Значит, в операции принимал участие и кто-то из Вовлеченных. Те, чей уровень технологий равен или даже превосходит уровень Цивилизации.
Двое из их представителей могли находиться внутри пары этих странных конусообразных дронов, которых он видел в самом начале, и еще один - тот, кто говорил с ним мысленно в его голове перед тем, как начали говорить ушедшие. Больше никто из них не появлялся.
Можно было предположить, что дроны действуют откуда-то извне, снаружи воздушной сферы, хотя всем известная антипатия Оскендарая к подобного рода технологиям означала, что союзники могут находиться в дронах и самым реальным образом. Странно и то, что местом его тренировок выбрана эта аэросфера - можно подумать, что если его тренировки не привлекут ничьего внимания здесь, то они останутся незамеченными и Цивилизацией. Впрочем, совсем не обязательно.
Квилан быстро мысленно пробежался по всему, что было ему известно о том сравнительно небольшом количестве Вовлеченных, которые могли соперничать с Цивилизацией. Их было от семи до одиннадцати, в зависимости от выбора критерия. Некоторые их них относились к Цивилизации враждебно, некоторые считались почти союзниками.
Квилан ничего не знал о тех мотивах, которые могли бы подвигнуть этих Вовлеченных ему на помощь, - он знал лишь то, что вообще они очень неохотно позволяют кому-либо вникать в их отношения между собой и другими культурами.