Поэтому когда загонщики вернулись не все и ни с чем, стая оставила засаду и пошла на север. Отправив вперёд разведчиков, прогнать лошадей.
Тем более, большая собака очень удачно убежала обратно к хозяину.
Но разведчики немного опоздали. Они как раз подходили к лошадям, когда с другой стороны туда же подошли демоны – и столкнулись с ними нос к носу.
***
Лошади шарахнулись вразнобой и разбежались – две вправо, одна влево – а эльдар и орки остались смотреть друг на друга.
Первым опомнился Куруфинвэ, выхватывая меч за секунду до того, как оба орка кинулись на него. От первого он отмахнулся, почти не глядя, и сразу удачно, но тут же налетел другой, с размаха врубаясь в бок. Ятаган скрипнул по нижнему ребру на возврате, Куруфинвэ охнул, сгибаясь, и чуть не пропустил второй удар. Он не был уверен, что успеет отбить третий, но вдруг что-то влажно хрустнуло – и орк повалился сам, с пробитым затылком, под ноги Тьелпэ. Испуганному, бледному и судорожно сжимающему молоток.
Вся стычка не заняла и полминуты.
Тьелпэ быстро подошёл, помог сесть, оторвал кусок плаща, бросив молоток, но перевязать не успел: Куруфинвэ перехватил руку. Сказал на непонимающий взгляд:
- Лови лошадей. – Забрал обрывок. – Вряд ли орков всего два.
Перевязка много времени не заняла, а вот с лошадьми едва успели. Куруфинвэ не столько сел, сколько повалился уцелевшим боком на коня, которого пришлось подводить к удобному камню, чтобы он смог забраться. И надеяться, что не свалится через пять шагов.
Конь Тьелкормо сначала упорно не хотел возвращаться туда, где пахло орками и не было хозяина. Но когда оба всадника поехали на юго-восток, надеясь оторваться на равнине и не спеша сворачивать в лес, конь понял, что его все бросили, и кинулся догонять.
Тем более, сюда шли ещё орки.
Куруфинвэ прикрыл глаза, сжимая пальцы на гриве, и поискал по осанвэ брата. Турко откликнулся без слов, и он так же без слов показал, что ранен, что уходят от преследования.
На всякий случай ещё сказал Тьелпэ, что может потерять сознание, но в глубине души надеялся, что Турко догонит их раньше.
***
Тьелпэ оглянулся, прикидывая расстояние. Справа неровной полосой темнел лес, переходя по краю в приземистый клочковатый кустарник. Позади, насколько хватало взгляда, уходили на восток однообразные холмы под сухой прошлогодней травой, и только кое-где на фоне затянутого облаками неба темнел то силуэт голого деревца, то зубчатый контур ельника.
Всего в сотне шагов за всадниками неспешно, с топотом и бряцаньем трусило десятка полтора орков. Один из них помахал рукой, заметив взгляд, и глумливо ухмыльнулся. Они не торопили события, прекрасно видя, что рано или поздно им достанется по меньшей мере один демон, раненый. Так зачем рисковать и нападать раньше времени?
Тьелпэ отвернулся. Если бы не рана, они легко оторвались бы верхом от пеших, но теперь нельзя было подняться даже в рысь. В первые полчаса Куруфинвэ держался относительно ровно, но повязка сбилась от езды, кровотечение не унималось, и теперь он скорей лежал, чем сидел, уткнувшись в гриву и стараясь только наваливаться здоровым боком, а не подрубленным. Подол куртки и штанина ниже казались чёрными от крови. Нога то и дело начинала болтаться, оставляя на конском боку тёмные пятна, пока раненый не спохватывался, теряя равновесие, и не сжимал колени.
То, что он не падал, было больше заслугой коня, чем всадника.
С неба начала сыпаться холодная мелочь, то ли снег, то ли морось, оседая капельками на одежде и лошадиной шее.
Тьелкормо с Хуаном всё не появлялись. Отец сказал, что предупредил их, и охотники наверняка найдут их по следам, но когда это будет? Насколько они отстали?
И что они будут делать, когда догонят? С Тьелкормо станется просто кинуться в атаку.
Надо что-то делать, в двадцатый раз подумал Тьелпэ, щурясь вперёд. Ну почему они не поехали целым отрядом? Или хотя бы не взяли луки. Расслабились за зиму.
Кстати о луках…
Он покосился на отца, но с ним обсуждать идею было бессмысленно. Если он вообще в сознании.
Какое-то время Тьелпэ просто смотрел вперёд и задумчиво поглаживал тёплую лошадиную шею, прикидывая скорости - свою и охотников - и вспоминая дорогу. Потом свернул левее: совсем немного, чтобы орки не сразу поняли, что их ведут теперь обратно по широкой дуге.
Глубоко вдохнул и открыл сознание.
С Тьелкормо он ни разу до сих пор не пытался мысленно разговаривать, даже в Амане. А здесь голова разболелась ещё до разговора, после очередной неудачной попытки дозваться. Когда, наконец, получилось, Тьелпэ от неожиданности растерялся на секунду, прежде чем сказать заготовленное:
(о) Ведём орков обратно, устройте засаду.
И добавил образ: приметная скала на одном из лысых холмов, с хорошим обзором, как раз стрелять удобно.
А больше ни на что сосредоточения не хватило. Он только успел ещё убедиться, что Тьелкормо его услышал, и с облегчением закрылся, прячась от диссонанса.
С отцом и даже с близнецами общаться было гораздо проще. Даже здесь.
Оставалось надеяться, что этого достаточно.
***
Лошади трусили небыстрой рысью, нервно вскидывая головы и косясь на орков позади. Те опять сократили расстояние, видя, что добыча уже никуда не денется.
Тьелпэ тоже уже начинал так думать. Последнюю четверть часа он ехал к отцу вплотную, поддерживая его, если тот слишком уж сильно заваливался на бок, и всерьёз начал опасаться, что до засады они хоть на двести шагов, но не доедут. Или что Тьелкормо что-то не услышал, не понял, не успел…
Когда они сперва поравнялись со скалой, а потом и миновали её, Тьелпэ с облегчением увидел, что засада готова: Тьелкормо и Хуан выбрали место с северо-западной стороны от останца, засев между камней так, чтобы всё видеть, но не бросаться в глаза раньше времени. Орки их и не замечали. Наоборот, воодушевлённо прибавили шагу, когда их добыча замедлилась и заоглядывалась, непонятно что высматривая среди увалов.
Стрелы со склона застали их врасплох. Четыре орка упали сразу; ещё один, раненный в плечо, выронил ятаган. Остальные девять после короткого замешательства поняли, что враг всего один, и бросились вверх к подножию скалы. Расстояние сокращалось слишком быстро, и стало ясно, что всех Тьелкормо перестрелять не успеет.
Всадники остановились, а лошадь без наездника на всякий случай отбежала ещё подальше и топталась там, подозрительно наблюдая за происходящим.
Почувствовав остановку, Куруфинвэ поднял голову, пытаясь сфокусировать взгляд и понять, что происходит. Тьелпэ спрыгнул с лошади сам, помог ему спуститься - почти упасть, – наскоро поправил повязку и выпрямился, оглядываясь на скалу. Меч он забрал себе ещё на месте первой стычки, и теперь положил руку на рукоять, прикидывая, нужна ли его помощь Тьелкормо. В глубине души надеясь, что не нужна.
Лошади благоразумно сбежали.
Тьелкормо стоял уже не скрываясь, выпрямившись во весь рост и пуская стрелу за стрелой, а орки даже не пытались использовать пращи: сначала – в уверенности, что быстро сократят расстояние и расправятся с одиноким противником врукопашную, а потом – отвлёкшись на Хуана, который метался перед ними, вздыбившись и скаля зубы и не давая подойти слишком быстро. Их оставалось уже шестеро. В собачьи зубы они не спешили, но и уходить тоже, понимая, что беглецов перестреляют ещё верней. Вместо этого они рассыпались широким полукругом, припадая к земле и рассчитывая, похоже, взять в кольцо. Хуан мало-помалу отступал к хозяину, не в состоянии атаковать шестерых одновременно.
Тьелпэ сделал было несколько шагов в ту сторону, но передумал и вернулся - на случай, если окружить оркам таки удастся, а Тьелкормо слишком увлечётся боем, чтобы иногда смотреть в их сторону. Куруфинвэ окончательно потерял сознание, как только его положили на ровное, и рассчитывать, что он от кого-то отобьётся сам, не приходилось. Тьелпэ стал возле него, но уверенности не чувствовал ни малейшей. Он и своим-то мечом фехтовал посредственно, не то что чужим, с непривычным балансом.