Лордов особенно интересовало ущелье Сириона - туда они и шли вдоль южных склонов Эред-Ветрин, постепенно спускаясь, пока мох и кривой кустарник не уступили место обычным здесь сосенкам, берёзам и зарослям малины между ними. Местность тут стала ровнее, хотя всё равно приходилось петлять, обходя то давний обвал с покорёженными сухими деревьями и замшелыми валунами, то овраги, поросшие колючими кустами так густо, что земли вовсе не видно — сплошная зелень, курчавая, как шерсть маленьких ягнят.
Оставили по левую руку ещё один перевал — повыше и неудобней, с одного каменного бока сыпался блестящими искрами водопад, сбивался снова в ручей, и бежал вокруг скалы на восток. Дальше он свернёт на юг, разрастётся и превратится в западный приток могучего Сириона, но пока что воды в нём едва набиралось по колено. По крайней мере, сейчас, когда весеннее половодье уже прошло. Глубже всего было прямо под скалой, а дальше русло мелело, из воды всё чаще проступали лысины камней, пока не вытесняли её полностью, оставляя только мелкие лужицы, к которым из подступающего малинника уже тянулись жадные зелёные руки. Глубже в лес берег ещё и поднимался, но склон так зарос кустами, что казалось, это они становятся всё выше, вырастая выше головы.
Как раз по оголённой после половодья части русла идти было удобнее всего: не надо лезть ни в ледяную воду, ни в колючие заросли. Только в одном месте пришлось вскарабкаться на колючий склон, оставляя на ветках нитки из заботливо накрученных на руки плащей, и отойти глубже в лес. Лет двадцать назад от отвесной скалы во время сильной грозы отвалился зуб и рухнул вниз, рассыпавшись острыми осколками с лошадь размером. Ручей быстро пробил себе путь между ними, а вот эльдар пришлось сделать крюк, протискиваясь через кусты. Пришлось бы и дальше идти, но Эмлинор знал, где поднырнуть под поваленный ствол и, протиснувшись между двух плоских наклонных плит, выбраться на уже слежавшуюся и поросшую травой часть обвала, а оттуда опять вниз — к новому руслу. Эмлинор поднялся первым и смотрел, как один за другим выбираются из расщелины нолдор, внимательно выбирая, куда ступать на зазмеившемся ручейками склоне. Наконец, показался последний, со светлыми рыжеватыми волосами, опираясь на копьё, как на посох. Эмлинор уже шагнул было дальше, но обернулся на смех позади.
У кривой сосны возле расщелины стояла леди Арельдэ и показывала одному из нолдор – всё тому же лучнику с ярко-синим оперением стрел, немного потемневшим от дождя, - медвежий след в мягкой глине и шерстинки, застрявшие в трещинах сосновой коры. Высоко, здоровая зверюга должна быть.
Парень озадаченно нахмурился сперва на след, потом на шерсть, леди Арельдэ сказала ему что-то, и они оба рассмеялись.
- Ну что там? – окликнул их тоже заинтересовавшийся лорд.
- Ты смотри, как забрался, - охотно показала ему сестра, показывая на влажно блестящий валун между вздыбленными корнями сосны. - Специально ведь на камень влез, чтобы почесаться повыше. Чтобы прохожие считали его большим и страшным.
Лорд без особого восторга смотрел на коричневый клок в руках сестры, но стратегией заинтересовался:
- А не догадаются? Высоковато, даже для медведя.
- Да, но не все звери умеют определять рост по следам, - с широкой улыбкой объяснил ему лучник. - На всякий случай стороной обходить будут.
- Понятно, - лорд отряхнул руки, как будто сам держал шерсть, убрал намокшие волосы со лба и обернулся к Эмлинору. - Прости, мы готовы идти.
Эмлинор кивнул и двинулся дальше. Ничего против таких задержек он не имел: Сирион не убежит, попасть под снегопад тоже можно уже не опасаться, а повадки у зверей и впрямь забавные бывают.
Когда рядом снова зажурчал ручей, он даже чуть замедлил шаг, дожидаясь леди Арельдэ, и спросил:
- Неужели в Амане звери такие же, как здесь?
- Ну за всех не поручусь, - охотница отступила чуть глубже в ручей и пошла рядом с Эмлинором, - но те, кого мы встречали, не особенно отличаются. Кроме срока жизни. Но, может быть, в Амане теперь тоже так. А почему тебя это удивляет?
- Я не знаю, как это объяснить, - Эмлинор нахмурился и потёр переносицу. - И я не был в благословенном крае. Но и ваши лошади, которых привезли оттуда, и вы сами какие-то другие. Квенди, как и мы, но всё равно иные.
- Ты прав, я не понимаю, о чём ты, - девушка улыбнулась. - В чём мы другие?
Эмлинор задумался, слушая, как журчит о камни ручей, постепенно становясь всё говорливее. За кустами уже шумел перекат, заглушая даже теньканье вездесущих пеночек. Эмлинор обернулся к собеседнице:
- Не сочти за обиду, леди. Вы многое знаете и умеете, такое, чему нам ещё долго учиться. И в то же время вы не знаете самых простых вещей. Когда ваше первое войско шло от залива ещё до восходов, мы подошли посмотреть, кто это прибыл в наши земли. И мы подходили близко, очень близко, но не встретили ни одного дозора или разъезда. Будь мы орки, мы легко могли бы подкрасться ночью. Да ведь они так и напали потом.
- Ну, мы так больше не делаем, - она нахмурилась, и Эмлинор кивнул:
- Я знаю. Но сейчас вы делаете другое.
Он замолчал, раздумывая, спросить ли её, почему одни нолдор не делятся важными сведениями с другими, но ни спросить, ни хотя бы решиться не успел. Перед перекатом малинник разросся особенно сильно, так что пришлось спуститься в ручей выше колена, обходя кусты. Ручей заглушал разговор и даже на такой глубине взбаламученная дождём ледяная вода сильно толкалась в ноги, заставляя оскальзываться на круглых неровных камнях, так что Эмлинор опустил голову на мгновение, выискивая путь поудобнее, а когда поднял, в лоб ему летел камень.
Турукано эта часть пути не понравилась с самого начала. Пока с тропы открывался хороший обзор, ему было куда спокойней, но прогулка по руслу, из которого видно только густо заросший склон справа и голую скалу слева, да ещё и под дождём, так что луки бесполезны, сразу заставила беспокойно оглядываться по сторонам. Но начало стычки он всё равно пропустил. Позади него что-то глухо стукнуло, кто-то вскрикнул – он обернулся, балансируя в течении, и получил камень в спину, успев заметить, что вскрикнул их проводник, поднимая одну руку к рассечённому лбу, а второй одновременно выхватывая меч. Остальные последовали его примеру, вразнобой кидаясь к малиннику, где врага пока видно не было, но откуда свистели сквозь дождь камни – судя по скорости, из пращей.
Справа кто-то пошатнулся и упал в воду на колено, скрежетнув обнажённым мечом по дну. Турукано тоже оскользнулся, получив очередной камень в грудь, но устоял – и полез на мокрый, скользкий склон, хватаясь свободной рукой за кусты. Рядом карабкался ещё кто-то, но Турукано смотрел не туда, вглядываясь в тени сквозь листву и ливень.
Слева хрустнуло, мелькнуло что-то тёмное – Турукано выбросил руку сквозь сплетение веток и рывком вернул её обратно, сжимая мокрую насквозь и скользкую от грязи щиколотку. Вслед за ногой сквозь заросли сполз остальной орк, хрустя ветками, отчаянно скалясь и размахивая ятаганом. Турукано пригнулся, пряча голову от пинка, отмахнулся мечом в ответ и дёрнул ещё, помогая орку окончательно потерять равновесие и улететь вниз, в ручей.
И зацепился взглядом за затылок Арельдэ, неподвижно лежащей на боку в воде. Мутное течение вытягивало из-под её головы спутанную нитку крови.
Турукано замер на мгновение, прежде чем кинуться со склона обратно в ручей, но пружинистого прыжка не получилось: пока он замирал, с валуна над плечом на него сиганул орк, и они вместе рухнули в воду, рассыпав веера брызг. Острые ледяные камни впечатались в спину, вышибая дух, так что нечем было даже откашляться от посыпавшихся на лицо капель. Зато орк приземлился мягко, на чужой живот, и уже замахивался воткнуть широкий кинжал ему в горло, когда Турукано бросил попытки подняться или хотя бы вдохнуть и вместо этого всадил меч орку между рёбер. Тонкое лезвие даже без замаха вошло легко и ровно, хлюпнув чем-то на полпути, пока не ткнулось в лопатку. Орк булькнул, дёрнулся пару раз и обмяк, разом потяжелев вдвое и пятная меч, руку и рукав неожиданно тёмной кровью.