За этими мыслями он сам не заметил, как закончились пометки на карте, а вместе с ними и инструкции.
- Это всё? – поинтересовался Тьелпэ, глядя в исчерканную тетрадь.
Куруфинвэ облизнул губы, выдираясь из политических лабиринтов.
- Не забудьте проверить облицовку у водосборного бака. - Что-то же ещё собирался… - Да, и вот. Если у Суриэле будут разногласия с Фернионом, зови Вельвелоссэ. Я его попрошу тебе в этом вопросе помогать. И слушайся его, ты понял?
Тьелпэ посмотрел удивлённо.
- В каком вопросе?
- В разногласиях этих мастеров.
В том, что разногласия будут, он не сомневался. Оба мастера давно отчитывались только Куруфинвэ, оба занимались важными вопросами (Фернион – водопроводом, а Суриэле – крепостными стенами), и оба считали себя слишком опытными, чтобы подчиняться кому-то ещё. До сих пор проблем с этим не возникало, но до сих пор они и не оказывались вдвоём на одном участке без присмотра.
- Почему? – Спросил Тьелпэ всё равно удивлённо. Тоже отвык советоваться с кем-то, кроме отца. И если бы речь шла просто о грамотном выполнении работ, Куруфинвэ бы оставил его за старшего, не колеблясь. Но в дипломатические способности сына он не верил.
Объяснять всё это не хотелось. Особенно после предыдущего разговора.
- Потому что ты сам не разберёшься.
Но Тьелпэ так просто не сдался.
- Что там за разногласия, в которых я не смогу разобраться? Там же просто русло углубить под стеной, чтобы не промерзало.
Куруфинвэ посмотрел скептически. Это что, обида в голосе? Отлично, ещё третьего раздутого самомнения не хватало. Он отчеркнул строку в тетради и пояснил раздраженно:
- Каждый из вас считает себя умнее всех. Но нам нужно, чтобы они работали вместе. Ты что, сумеешь избежать конфликта?
Сам Куруфинвэ считал вопрос риторическим, однако Тьелпэ ответил:
- До сих пор я справлялся и без Вельвелоссэ.
- Это ты так думаешь. - С тем, что сыну не стать гением тонкой интриги, Куруфинвэ смирился довольно давно, хотя способность Тьелпэ не замечать очевидных вещей его до сих пор иногда поражала. И тыкать носом бесполезно. Обычно Куруфинвэ и не тыкал - тем более, Тьелпэ это особо и не надо, у него нет четырёх старших братьев. Но сейчас испорченное настроение слишком настойчиво искало выхода. - Особенно хорошо ты справился на празднике осени. Подождать до утра никак нельзя было, нужно было непременно выдернуть мастеров с празднования, а потом ещё удивляться, почему они в спешке не заметили твою же ошибку? Или вот ещё с Тинненом хорошо получилось. Сколько он пытался донести до тебя мысль о том, что хочет работать в крепости, а не ездить по карьерам? Полгода? Год?
- Он не говорил про это, - двинул подбородком Тьелпэ.
- Конечно, не говорил. Только приносил свои чертежи для крепости, которые ты утверждал и отдавал в работу другим. А, да. И рассказывал про сестру, которой после гибели мужа нужна помощь с домом и ребенком. Ты даже не понимаешь, насколько ты не понимаешь намёков!
Он почти надеялся, что сын продолжит спорить, но тот промолчал. Кивнул только:
- Хорошо. Получается, ты вернешься не раньше осени?
Куруфинвэ прищурился, пытаясь понять, сделал ли Тьелпэ какие-то выводы или пропустил всё мимо ушей, но по его каменному лицу ничего не было видно, никакие тренировки на братьях не помогали.
- Да, видимо, так, - оставил бесплодные попытки Куруфинвэ. - Так что времени вам должно хватить - и чтобы починить внешнюю линию дозорных башен, в том числе.
Тьелпэ согласно кивнул, уточнил, когда отец уезжает, и вышел, забрав тетрадь с записями.
Надо будет ещё Вельвелоссэ проинструктировать. И надеяться, что с ним получится удачнее, чем с Рингвайрэ.
***
Этот разговор Куруфинвэ специально откладывал до самого отъезда: не попытаться не мог, но и ничего хорошего не ждал. Так что, зайдя в комнату, призванную стать новой мастерской брата, не стал тянуть и просто положил свёрток на верстак.
- Что это? - Майтимо поднял голову, откладывая стамеску.
Куруфинвэ пожал плечами, едва скользнув взглядом по сосновой дощечке, на которой пока ещё крупными намётками бугрился новый замысел брата.
- Посмотри сам.
- Хорошо.
Старший взял свёрток и, придерживая его протезом с деревянным молоточком на конце, развернул тряпку. Повертел в пальцах тонкий венец из чернёного серебра, подставляя солнечным лучам инкрустированные гранатовыми каплями бока. Покачал головой и улыбнулся, наконец.
- Спасибо. Этот обещаю никому не дарить.
Куруфинвэ шутки не оценил. Кивнул, насупившись. Майтимо вздохнул, явно понимая, к чему всё идёт.
- Не веришь?
- Верю, - пожал плечами мастер. И кисло добавил: – Работу братьев ты всегда ценил больше, чем отцовскую.
Некоторое время Майтимо молча думал про сложные семейные отношения. Перестал улыбаться, со вздохом положил венец на стеллаж рядом с то ли незаконченными, то ли испорченными заготовками и обернулся.
- Курво, шестьдесят лет прошло. Я как тогда не собирался извиняться за своё решение, так и сейчас не собираюсь. Хватит уже. Лучше давай переговоры обсудим: чего и сколько мы хотим получить в обмен на оружие.
- Хотел отдать бразды правления Нолофинвэ – ну и отдавал бы, - всё ещё недовольно пробурчал Куруфинвэ, игнорируя последнее предложение. – Но корону отец не для него ковал.
Привычный разговор за последние шестьдесят лет повторялся снова и снова и ни разу пока не заканчивался к удовлетворению кого-то из собеседников. Майтимо ещё тогда сухо сообщил, что объясняться и оправдываться не намерен, а Куруфинвэ ещё тогда возмутился и с тех пор всё никак не мог успокоиться. Нет, ну надо было придумать! Хорошо хоть отец не знает, что Нолофинвэ носит корону его работы! Как будто Феанаро сам признал его королём!
- Хватит, я сказал, - повторил Майтимо, на этот раз жёстче, мигом напомнив, кто здесь всё-таки старший. - Или иди ной в другом месте. Я и первые восемьсот раз тебя прекрасно слышал.
Ныть в другом месте Куруфинвэ не хотел. С другими он уже делился возмущением, многократно, и другие были с ним вполне согласны. Но к хоровому нытью Майтимо относился примерно с таким же уважением. Вскоре после передачи короны Куруфинвэ, отчаявшись восстановить справедливость разумными мерами, почти всерьёз предлагал выковать точную копию венца, с тем, чтобы Майтимо потом уговорил Финдекано подменить им оригинал. Какая им разница? Нолофинвэ наверняка даже не заметит подмены!
Майтимо тогда ожидаемо усмехнулся шутке и на том счёл тему исчерпанной, зато близнецы идею радостно подхватили и усовершенствовали, предложив убрать из плана разом и Майтимо, и уговоры, и Финдекано…
Пока он молчал, Майтимо снова взялся за стамеску, по всей видимости, надеясь закрыть вопрос, но Куруфинвэ шагнул чуть ближе и предпринял новую попытку:
- Нэльо, я серьёзно! Давай я сделаю точную копию! Или у них что, своих кузнецов нет? Он отца терпеть не мог, а теперь носит его венец. Что это, если не желание всем показать, что он победил?
Следующий удар киянкой пришёлся по верстаку. Затем туда же со стуком улеглась стамеска.
- Я передумал. Такие переговорщики нам не нужны, всё равно что Амбаруссар поручать.
- Это потому, что я уважаю отца?
- Это потому что головой надо думать всегда, а не по настроению! – Он сердито глянул на младшего, дождался, пока тот начнёт открывать рот и добавил: - А если ты хочешь продолжишь, то у меня сейчас резко найдётся много дел.
Куруфинвэ поджал губы. Ответить-то он хотел. Ещё раз объяснить, что венец Финвэ, выкованный для него старшим сыном, никак не может принадлежать среднему. Даже если тот считается королём. Но Майтимо уже снова взялся за стамеску, провёл пальцем по выемкам на доске: