- Что мне нужно делать? – спросил Тьелпэ, останавливаясь рядом с верстаком, залитым желтеющим светом из окна.
Пошарив на полке, Майтимо достал кусок малахита, который начинал обрабатывать, но не доделал.
- Вот, посмотри. - Он протянул длинный узловатый камень племяннику. - Я хотел сделать подсвечник и уже начал, но понял, что могу испортить. А было бы жаль. Смотри, вот здесь низ, здесь чашечка, а форму я бы почти не менял, подчеркнуть только…
Тьелпэ ласково погладил заготовку, покачал в пальцах, проверяя центр тяжести. Камень и правда был хорош: гроздь крупных сферолитов, внутри которых даже не самый тонкий слух мог различить чёткий и яркий узор.
Часть работы Майтимо мог делать и сам, инструменты в протез подставлялись самые разные. Но гибкости не доставало, а даже простой удар молотком, как выяснил он когда-то, этой самой гибкости требует на удивление много. Особенно, если важен угол удара. И если, например, резец можно переложить в левую руку, то правой всё равно не всегда получается держать заготовку в нужном положении неподвижно, как ни прижимай, – так что помощник ему и в самом деле не помешал бы.
Сначала они работали молча, присматриваясь к друг другу, но по вежливому лицу младшего видно было только то, как тщательно он помнит о субординации, подавая инструмент и отвечая на замечания о погоде. Майтимо уже начал сомневаться в успехе своей затеи, но в какой-то момент, когда он перевернул заготовку, намечая место удара, и сказал племяннику придержать вот здесь и вот так, тот нерешительно замер.
- Что такое? - вопросительно поднял голову Майтимо.
Тьелпэ помедлил, отбрасывая, видимо, самые нелестные формулировки, и осторожно предложил:
- Может, немного левей?
- Левее? - он отложил зубило, ощупал заготовку. - Но тогда же сместится центр тяжести.
- Центр тяжести можно исправить потом. А так она расколется.
- Ты это слышишь или есть какие-то видимые признаки? – полюбопытствовал Майтимо, продолжая водить по камню пальцами.
- Слышу. Видимые признаки не знаю, но это и ушами слышно при ударе. И наощупь, вибрация в руку отдаётся.
- Куруфинвэ тебя хорошо натаскал, - улыбнулся Майтимо, ставя зубило левее. Но ударить ему не дали и теперь: Тьелпэ, снова помедлив, вопросительно взялся за свободную часть - мол, можно? – и когда Майтимо разжал пальцы, то передвинул зубило ещё на полпальца и немного изменил угол. И только потом вернул инструмент старшему и придержал заготовку.
Следующие несколько минут снова прошли в стоическом молчании, но после особо удачного удара камень задребезжал так печально, что Тьелпэ снова не выдержал:
- Не так.
Майтимо отложил зубило. Опёрся локтём на стол, потёр лоб над бровью и улыбнулся.
- Я знаю, что делаю плохо, мне говорили. И знаю, что ты можешь гораздо лучше. Но если бы я хотел, чтобы он, - кивнул на подсвечник, - был идеален, я бы просто попросил тебя или Курво.
- Прошу прощения. – Племянник мигом опять стал непроницаемо вежливым. - Я могу молчать. Или позвать кого-нибудь другого.
Майтимо рассеянно поднял заготовку, сдувая зелёную крошку и разглядывая чистый скол. Испортить камень он мог и сам, а племянника звал поговорить – но с этим пока не складывалось. Спросить-то можно о чём угодно, но если Тьелпэ просто отчитается о состоянии дел на Аглоне и о текущих проектах, разговор получится немного не тот, какой хотелось бы. Или если будет молча кивать и пожимать плечами, как в детстве. Когда они вообще говорили по-настоящему последний раз? - неожиданно задумался Майтимо. Так, чтобы не только о делах или погоде…
- Я ещё нужен? - Тьелпэ напомнил о себе раньше, чем он успел додумать.
- Нужен, - встряхнулся Майтимо. – Подержи вот так, хорошо? И говори, если я буду делать что-то совсем вопиющее. Испортить я его всё-таки не хочу.
Тьелпэ кивнул, придерживая злополучный подсвечник, как попросили, но с ценными указаниями уже не лез. То ли у Майтимо проснулся талант камнереза, то ли племянник решил считать вопиющими только попытки разбить заготовку вдребезги.
Когда они набросали нижнюю половину в первом приближении, Майтимо решил зайти с другой стороны. Как там зовут этого счетовода, Курво упоминал…
- А Тинтаэле уже не ошибается?
- Ошибается. Ещё больше.
“Чем ты” он вовремя проглотил, вспомнив о вежливости, но Майтимо легко додумал и так. Хмыкнул.
- И ты его исправляешь?
- Да. Но последнее время он редко в мастерской. Ему никогда не было особенно интересно, по-моему.
- Зачем тогда он учится?
- Не знаю. Теория ему интересна, наверное, - добавил Тьелпэ, подумав. – И на стройке точно интересней учить проектирование, чем копать.
- А тебе нравится учить?
- Не очень.
- Тогда почему ты учишь всё-таки?
- Он попросил.
Скучные сухие ответы вновь навели Майтимо на подозрение, что с ним разговаривают из уважения к главе дома, а не из наличия свободного времени и желания поработать в мастерской. Подозрение ему не понравилось, он-то хотел увлечь Тьелпэ тем, что ему интересно, а не воспользоваться служебным положением. К племяннику он до сих пор относился с интересом, но того сложно было разглядеть: то в работе, то прячется за Курво. Пару раз Майтимо видел его в компании какой-то молодёжи, но и там он держался, кажется, несколько отстранённо. До сих пор Майтимо списывал это на стеснительность – и на свой статус. Но чем дальше, тем больше укреплялся во мнении, что стеснительность здесь ни при чём. И тем больше интерес терялся за настороженной неприязнью.
Давать ей воли не хотелось, и Майтимо предпринял ещё одну попытку завязать разговор, но теперь не об общих знакомых, а о подсвечнике:
- А как ты стал бы делать?
Этот вопрос оказался правильным: сразу оживившись, Тьелпэ принялся увлечённо перечислять варианты, вертя заготовку в руках и неубедительно стараясь обходиться без лишних подробностей.
Майтимо слушал, задумчиво почесывая щеку, и гнал нараставшее исподволь раздражение. Да, племянник всё так же тщательно помнил о субординации, но ему отчаянно не хватало либо чувства такта, либо желания им пользоваться. Да, он предлагал, а не командовал, и добавлял к своим предложениям “наверное”, “возможно” и “мне кажется”, но на общее впечатление это мало влияло. Хуже всего, он всё назойливей напоминал Майтимо отца - который тоже с радостью говорил о камнях, а на эльдар ему было плевать. Этот, конечно, мечом не размахивает, но у него и братьев нет. И на своего отца он совершенно не похож. Майтимо всегда странно было слышать, как Курво сравнивают с Феанаро: они же абсолютно разные! Вот совсем, с какой стороны ни смотри…
Тьелпэ вывел его из раздумий, предложив перейти от теории к практике и отколоть один из сферолитов, мотивируя тем, что там всё равно трещина, а скол зато будет очень красивый. Майтимо согласился, но вместо того, чтобы браться за зубило сам, жестом предложил племяннику. Тот поспешил воспользоваться приглашением, пока старший не передумал и не испортил всё сам.
Лишний кусочек отвалился почти беззвучно, только зубило тонко звякнуло.
- Отлично, - одобрительно кивнул Майтимо. – Даже Курво бы лучше не сделал.
- Надо будет потом дошлифовать, - рассеянно отозвался Тьелпэ, критически оглядывая результат.
- Ну дошлифовать кто угодно сможет. - Улыбнулся. - Отец это даже мне поручал. - Потрогал срез рукой. - Ему бы понравилось, как ты работаешь.
На это Тьелпэ посмотрел заинтересованно – но и с сомнением. Пожал плечами:
- Он меня даже посмотреть не пускал никогда.
- Ну, тогда ты был несколько младше. - Майтимо подобрал инструмент, покачал в пальцах и добавил: - А сейчас ты даже похож на него. Может статься, и умением догонишь вскоре.
- Чем похож? - глянул удивлённо.
- Много чем… – Майтимо снова взялся за заготовку и попросил придержать, но после этого продолжил: - Его камень тоже интересовал больше, чем эльдар, даже если это были его близкие. И он тоже никогда не задумывался над своими словами и тем, как они могут кого-то ранить. Куруфинвэ должен быть доволен.