Наука активно трансформируется и во многие другие фантастические произведения русских авторов. Нередко эти произведения выступали и как своеобразное орудие литературной полемики с той или другой современной научной гипотезой. Мастером подобной полемики был О. И. Сенковский. Его "фантастические путешествия" - острые сатирические гротески, направленные против теорий, исказивших, по мнению автора, научную картину мира.
Так, в "Ученом путешествии на Медвежий остров" он пародирует систему расшифровки древних текстов, предложенную знаменитым французским египтологом Шамполионом, доводит до комического абсурда эволюционную теорию Кювье. В основе "Сентиментального путешествия на гору Этну", уже разобранного нами с точки зрения литературной традиции, лежит популярная в XIX веке научная версия Лесли о полом центре Земли и о существовании там целой "внутренней планеты" со своей растительностью и животным миром. Герой "фантастических путешествий" - Барон Брамбеус проваливается в вулкан Этну и таким образом попадает в мир, построенный буквально "вверх ногами" по отношению к земному. Люди ходят тут по потолку; то, что на Земле считается ругательством, - тут приветствие и т. д. После того как путешественник "избрал себе жену навыворот, устроил хозяйство вверх дном и прижил детей опрокидью", после длительного знакомства с "тем светом" он фантастическим образом выбрасывается на поверхность земли через Везувий.
Ту же научную гипотезу, что и Сенковский, разрабатывает гв своих "Правдоподобных небылицах, или Путешествии к центру Земли" Ф. В. Булгарин; побывал в мире "наизнанку" и герой "Земли Безглавцев" Кюхельбекера.
И только спустя четыре десятилетия она начинает использоваться в западной фантастике ("Путешествие к центру Земли" Ж- Верна, 1864 год). Не была забыта гипотеза Лесли и научной фантастикой XX века. На ней основывает в 1924 году свою известную "Плутонию" академик В. А. Обручев. Характерно, что из числа своих литературных предшественников он может назвать только Ж. Верна и К. Дойля (роман которого на ту же тему - "Затерянный мир" - вышел в 1912 году).
Но все-таки наиболее полно связь русской фантастики с наукой отразил в своих произведениях Одоевский. Может быть, поэтому его "4338 году" и больше повезло по сравнению с другими русскими фантастическими произведениями. Эта утопия несколько раз переиздавалась после революции, разбор ее (правда, очень поверхностный) помещен в известной книге А. Ф. Бритикова по истории русского советского научно-фантастического романа.
Здесь Одоевский не очень решительно, но все-таки назван "пионером научной фантастики не только в России", В самом деле, в 1840 году, то есть за 20 лет до появления первых романов Ж. Верна, Одоевский пишет произведение о будущем, главное внимание в котором уделяется научно-техническому развитию человечества. Конечно, и у него были свои предшественники. Ф. В. Булгарин, например, в "Правдоподобных небылицах, или Странствования по свету в двадцать девятом веке" предугадывает множество технических новинок и даже поразительно точно описывает... военно-воздушные маневры с парашютным десантом.
Но Одоевский был, пожалуй, первым в мировой литературе писателем, давшим научно обоснованную картину технического расцвета будущего общества, поставившим этот вопрос на историческую основу. "Люди всегда останутся людьми, как это было с начала мира... - утверждал он, - с другой стороны, формы их мыслей и чувств, а в особенности их физический быт должен значительно измениться".
В 44 веке, как явствует из утопии Одоевского, метаморфоза произойдет и с животным миром Земли. Путешественник будущего, сменив "электроход", на котором он "с быстротой молнии пролетел сквозь Гималайский и Каспийский туннели", на "воздушный корабль-гильваностат", попадает в Петербург. Здесь в кабинете редкостей он видит столь знакомое путешественникам XIX века животное. Редкий экземпляр его, на котором "сохранилась даже шерсть", вызывает у Ипполита Цунгиева изумление: "...Можно ли верить тому, что люди некогда садились на этих чудовищ? Ведь они совершенно не походят на тех лошадок, которые дамы держат нынче вместе с постельными собачками?" В предисловии к утопии "измельчание пород лошадей" объясняется как "дело очевидное, которому есть множество примеров в наше время. Не говоря уже о допотопных животных, об огромных ящерицах, которые, как доказал Кювье, некогда населяли нашу Землю, вспомним, что, по свидетельству Геродота, львы водились в Македонии, в Малой Азии и в Сирии, а теперь редки даже за пределами Персии и Индии, в степях Аравийских и в Африке. Измельчание породы собак совершилось почти на наших глазах и может быть производимо искусством, точно так же, как садовники обращают большие лиственницы и хвойные деревья в небольшие горшечные растения".
Люди 44 века научились управлять земным климатом, изобрели "книги, в которых посредством машины изменяются буквы в несколько книг", "машины для романов и отечественной драмы", получают письма с Луны. "Увеличившееся чувство любви к человечеству достигает до того, что они не могут видеть трагедий и удивляются, как мы могли любоваться видом нравственных несчастий точно так же, как мы не можем постигнуть удовольствия древних смотреть на гладиаторов", Если "4338 год" предшествует нынешним научно-фантастическим романам, то два других фантастических произведения Одоевского близки той разновидности современной фантастики, которую называют "романом-предупреждением". "Город без имени" и "Последнее самоубийство" рассказывают о катастрофах, которые могут случиться с человечеством, "вследствие принятия ложного направления" (В. Г. Белинский).