Цзян: Многие заметили, что ваши работы эволюционируют по направлению от оптимизма к пессимизму. Есть ли что-то общее между этим явлением и пессимизмом позднего Жюля Верна? Ваш образ мыслей тоже постепенно меняется?
Лю: Эти вещи не совсем связаны друг с другом. И оптимисту, и пессимисту нужен метод. За последние годы мой образ мыслей не сильно изменился: я – фанат технологий, я верю, что они способны решить все наши проблемы.
Цзян: Значит, вы сторонник сциентизма.
Лю: Кое-кто полагает, что наука не помогает нам, а, напротив, сама создает часть проблем – например, разрушает связи между людьми в обществе и подрывает моральные устои. Американский писатель-фантаст Нэнси Кресс[11] даже сказала, что «наука превращает людей в нелюдей». Но здесь мы должны заметить, что человеческая природа всегда менялась. Мы и люди эпохи неолита, столкнувшись друг с другом, решили бы, что перед нами не-человек, существо, не обладающее человеческой природой. Поэтому мы не должны отказываться от этой трансформации и бояться ее. Мы определенно изменимся. Если технологии разовьются до нужного уровня, то смогут устранить все проблемы. Люди не верят в это только из-за каких-то личных опасений, основываясь на убеждении, что человек не должен меняться.
Цзян: Изменения в обществе – всего лишь одна из причин, по которым люди выступают против сциентизма. Еще одна состоит в том, что наука действительно не может решить все проблемы, поскольку часть из них не имеет решения – например, вопрос о смысле жизни.
Лю: Это действительно так, но я не говорю о настолько общих понятиях. Кроме того, по-моему, наука может ответить и на этот вопрос.
Цзян: Мы можем найти смысл жизни с помощью науки?
Лю: Наука позволит мне не заниматься этим. Мы, например, могли бы воспользоваться научными методами, чтобы удалить из моего мозга желание искать смысл жизни.
Цзян: Я считаю, что многие достижения в области науки и технологии, в общем, нейтральны – все зависит от того, кто их применяет, хорошие люди или плохие. Но тут есть и что-то другое, фундаментально неправильное. Вы только что говорили про очень опасный метод; тех, кто его использует, можно даже назвать злодеями. Он неправильный, он аморальный и безнравственный, вне зависимости от того, кто его применил. Если мы начнем разрабатывать подобные методы, то совершим преступление. Антисциентизм противостоит сциентизму, а не самой науке. Многие люди на Западе считают сциентизм чудовищным.
Лю: Я хочу задать вам вот какой вопрос: если я могу убедить вас с помощью слов, то чем убеждение отличается от чипа в мозгу, который влияет на ваше решение?
Цзян: Разница, конечно, есть. Убеждая меня, вы проявляете уважение к моей свободе воли.
Лю: А теперь я задам вопрос, которого касаюсь в своей следующей книге: если такой чип существует, но не влияет на ваши мысли напрямую, и вы можете думать о чем угодно, можете ли вы принять такое положение вещей?
Цзян: Да, но люди, которые контролируют мои мысли, должны будут действовать очень осторожно.
Лю: Верно, именно это я и хочу сказать. Если взять три классические антиутопии – «Мы», «О дивный новый мир» и «1984», то самое светлое будущее описано в «1984», потому что в данном романе природа человека всего лишь подавлена, а в двух других книгах она исчезла. А вы бы что предпочли – «1984» или «О дивный новый мир»?
Цзян: Если выбирать только из двух этих романов, то, вероятно, большинство предпочло бы «О дивный новый мир». Но что, если сегодня у нас был бы более широкий выбор?
Лю: Однажды вы сказали, что с точки зрения философии человечество не подготовилось к полному уничтожению. Давайте представим науку – инструмент, который дегуманизирует людей, – на фоне катастрофы, которая уничтожит все человечество. Если нам действительно будет грозить катастрофа, вам же придется использовать этот инструмент, верно?
Цзян: Если сегодня мы должны готовиться к катастрофе, тогда, во-первых, нам нужна возможность совершать межзвездные перелеты – и не просто запускать корабли в космос время от времени, а провести массовое переселение людей. И, во-вторых, наука должна помочь нам найти новый дом.
11
Нэнси Кресс (р. 1948) – многократный лауреат премий «Хьюго» и «Небьюла». Автор цикла «Испанские попрошайки» о постлюдях.