– Тогда будь готов стать моим орудием против Тезериона, если понадобится.
– Я всегда готов… Капитан, – ар снова почувствовал его смятение, отклик и улыбнулся, почти удовлетворенно. – Одно слово, я останусь и буду снова прикрывать вас… как раньше. Возьму на себя вашу боль…
– Нет! – Шадор оторвал его пальцы от своего запястья. – Возвращайся лучше к Айрис и будь с ней. Теперь от этого многое зависит… – Он на секунду прижал ладони к вискам и прикрыл глаза. – Ты нужен мне, ей и нам… Ты важен для Космической Академии, Дану… Что-то мне подсказывает, что однажды я найду ответ. А пока… Надо готовиться к выступлению на присяге.
– Зачем? – удивился старпом. – С каждым набором одно и то же.
– Морально!
И Дану улыбнулся тонко, всеми нервными окончаниями улавливая внутреннюю борьбу капитана.
– Что-то еще?
– Да! – Рерих как будто принял решение. – У меня для тебя поручение.
– Я всегда с вами, мой капитан, – Дану вскочил на ноги и кивнул в знак повиновения. – Приказывайте.
– Могу доверить это только тебе…
Несмотря ни на что.
Дану получил инструкции, а также запись из бортового журнала бриг-шхуны с характеристиками неисправности, себе на комьюните и через десять минут уже направлялся в ангар. Шадор остался в одиночестве и задумчиво посмотрел на правую руку… Когда он крепко сжимал кулак, на тыльной стороне кисти проступал золотой рисунок, похожий на паука… Тарантул?
И, как назло, док-доков рядом нет, чтобы помочь ему во всем разобраться. Провести молекулярный анализ и определить, что это за компас такой, и куда он указывает.
Шадор вздохнул, просмотрел отчеты командных офицеров с пунктов рекрутизации и связался с рубкой.
– Вилиам, командуй старт. Курс на станцию Хрома, без остановок.
– Есть, кэп, э-э, но…
– Что?
– Мы без пилота.
– Как? – удивился Шадор и взглянул на хронометр. Они с Торресом расстались более двух часов назад. Куда он мог запропаститься? – Нет, так вызови!
– Не отвечает…
– Найди! Или… Где у нас первый пилот?
– В отпуске. Вы же его…
– Мне самому, что ли, встать за штурвал?
– Ни в коем случае, сэр! – испугался Кабук.
Ведь известно, что когда сам капитан берется за штурвал…
– Ладно, ты… Заменишь пилота, до выяснения обстоятельств. А я оплачу сверхурочные.
– Капитан… – Кабук на том конце засопел. – Я…
– Проблемы, шкипер?
– Нет, но…
– Тогда вызови дежурного куратора посмышленей и запряги штурмана.
– Попытался… Они тоже не отвечают.
Шадор недоумевал. На КА более сотни кураторов, пять штурманов и семь навигаторов, не считая Иль Раша. Где все?
– Раз некому, тогда… Как ни крути, тебе и отдуваться. Всего-то перейти в Q-пространство! Координаты известны и заданы.
– Так точно, – обреченно промямлил шкипер.
Шадор отключился, недовольно бубня себе под нос:
– Отправлю на курсы повышения квалификации…
Не успела погаснуть в ладони точка комьюните, как заголосил рут-ком. Капитан принял сигнал, и вскоре перед ним на интерферентном экране предстала взмыленная физиономия Ларри. Сколько Шадор его помнил, он всегда выглядел таким – всклокоченным и малость скособоченным. Даже халат всегда застегивал криво, неизменно пропуская верхнюю пуговицу. И сейчас заместитель Дор-Гона выглядел не лучшим образом. Если добавить к этому небритость и помятость.
– Капитан… – Ларри сконфузился, прочистил горло и все-таки доложил: – Тут это… К нам доставили второго пилота.
– В каком смысле доставили?
– Э-э… в таком, что… Принесли, без сознания. Упал в обморок в ангаре.
– Что с ним? – всполошился Шадор. – Он в реанимации?
– Ничего особо серьезного, состояние средней тяжести, в данный момент под капельницей. Положил его в общей палате, осмотрел и…
– Так что с ним? – нетерпеливо перебил Шадор.
– Эм-м… острая анемия, обезвоживание…
– Острая анемия? Разве так бывает? – даже со своими скудными познаниями в медицине и биологии капитан заподозрил неладное.
– Ну, э… – Ларри попытался пригладить непослушные волосы. – Выходит, бывает… Когда я смотрел его медкарту и анализы при приеме на работу, ничего подобного не отметил. Гемоглобин по гемотестам был в норме, а теперь…
– И каковы прогнозы?
– Завтра к утру на ноги и поставим. С нашими-то технологиями! Или даже сегодня к вечеру.
– Хорошо. Но пускай он у тебя три дня полежит. И… Переведи его в отдельную палату.