Хотя Гордиан начал публиковаться только в 1949, он написал уже больше Азимова -- и ни одной слабой вещи! Рядом с таким автором Пит ощущал себя новичком-любителем.
Устроившись поудобнее, он начал читать. И к концу третьей страницы ощутил, как у него приподнимаются волосы на голове. Такого страха он не испытывал с тех пор, как промчался на противотанковой самоходке сквозь крошащиеся обломки Третьего рейха. Но то был простой и понятный страх -- он боялся, что пацан с гранатой, старик с "панцерфаустом" или какой-нибудь прильнувший к прицелу "тигра" фанатик постараются, чтобы он никогда больше не вернулся в Штаты. Но такое...
Дисциплина дисциплиной, но в тот вечер он написал очень мало.
* * *
Следующую неделю он провел в лихорадочном ожидании ответа Макгрегора. Он послал ему письмо авиапочтой и наклеил еще одну красную шестицентовую марку на вложенный конверт с обратным адресом. Скорейший ответ стал для него важнее экономии.
Когда ответ наконец пришел, он стиснул зубы, дочитав его до конца.
"Дорогой Пит,-- написал редактор "Эстонишинг".-- Мне очень жаль, что Гордиан выбрал для своего рассказа идею, которую ты считаешь своей, но такое случается сплошь и рядом (видел бы ты содержимое моего мусорника!). Но я не сомневаюсь, что у тебя осталось достаточно свежих идей на будущее. Присылай еще. С наилучшими пожеланиями, Джим."
Пит швырнул письмо на кухонный стол.
-- Он мне не поверил,-- горько проговорил он.
-- А ты на его месте поверил бы на слово?-- возразила Кэтрин.-Я сама до сих пор сомневаюсь, а ведь я своими глазами видела твой черновик.
-- Пожалуй, ты права,-- признал Пит.-- Наверное, я считал, что Джим Макгрегор лишен человеческих слабостей. Что ж, клянусь, я ему докажу!
Он резко повернулся, торопливо вошел в кабинет и вставил в машинку чистый лист.
"Дорогой Джим,-- напечатал он.-- Теперь я понял, что вместе с первым письмом должен был прислать тебе и рукопись. Надеюсь, ты поверишь мне на слово, что этот черновик был написан несколько месяцев назад. Если найдешь это интересным, дай мне знать. Пит Лундквист."
Перечитав письмо, он добавил постскриптум:
"Я пока не знаю, когда сяду за машинку и наращу плоть на этот скелет. У меня наготове несколько более важных идей, и две из них тянут на роман. Но со временем я доберусь и до этого черновика. Решай сам, каким мог бы стать этот рассказ."
Новый конверт был гораздо толще предыдущего, но он и его послал авиапочтой.
Три дня спустя в половине седьмого утра зазвонил телефон. Пит брился, и от неожиданности порезался. Прижав к подбородку клочок ваты, он схватил трубку на секунду раньше жены. Они обменялись тревожными взглядами; звонок в неурочный час обычно означал неприятности.
-- Мистера Питера Лундквиста, пожалуйста,-- произнесла телефонистка.
-- Я слушаю.
-- Это междугородный личный звонок от Джеймса Макгрегора из Нью-Йорка,-- с облегчением услышал Пит.
-- Да-да, соединяйте,-- сказал он и пояснил жене:-- Это Макгрегор.
-- Хо-хо! Мы вспугнули дичь, Уотсон.
Пит махнул жене, чтобы она замолчала. В трубке послышался голос редактора, хрипловатый не только из-за расстояния, но и от множества выкуренных сигарет:
-- Это ты, Пит?
-- Да, я.-- Он едва не добавил "сэр", как это делало большинство тех, кто разговаривал с Макгрегором.
-- Я спрошу только раз, и жду от тебя честного ответа. Ты меня разыгрываешь?
Пит наслаждался репутацией любителя розыгрышей, но сейчас он с удовольствием бы от нее избавился.
-- Нет.
-- Так, хорошо. Вообще-то, я даже немного жалею, что ты не ответил "да". А раз так, что ты скажешь насчет встречи со мной в Лос-Анджелесе на следующей неделе?
-- Почему в Лос-Анджелесе?-- В такую рань Пит был не в лучшей умственной форме, а трехчасовая разница с Нью-Йорком лишь увеличивала преимущество Макгрегора. Раздавшееся в трубке резкое фырканье подтвердило, что терпение редактора на пределе.
-- Да потому, что адрес этого Марка Гордиана -- почтовый ящик в городке под названием Гардена. Мне пришлось посидеть с большим атласом, пока я его отыскал. Он в пятнадцати милях южнее Лос-Анджелеса. Хочу потолковать с Гордианом... и тебе не кажется, что тебе тоже стоит это сделать?
Пит сглотнул.
-- Если вопрос ставить так, то, пожалуй, стоит. Э-э, Джим... как думаешь, что произошло?
-- Не знаю,-- сердито признался Макгрегор.-- Первым делом мне в голову пришла мысль о телепатии, но я не собираюсь принять это за объяснение.
-- А почему бы и нет? Если кто и дал в последнее толчок исследованиям по экстрасенсорному восприятия, так это ты.
-- Исследованиям -- да. Но если Гордиан вытянул идею у тебя из головы, то он настолько же превосходит любого экстрасенса на Земле, насколько "Эмпайр стейт билдинг" выше кукольного домика. Я редактирую научную фантастику; я никогда не планировал жить в ней.
Тут Пит понял его стопроцентно. Колледж он закончил инженером, и поэтому проводил очень четкую границу между реальностью и вымыслом. Он даже вздрогнул, представив последствия своего предположения:
-- Если Гордиан телепат, то как нам узнать, не читает ли он сейчас наши мысли?
-- Никак,-- отрезал Макгрегор.-- И у меня к тебе еще один вопрос: если Гордиан телепат, то почему он читает
-- Да,-- рассеянно ответил Пит. Он все еще размышлял над более важным для него вопросом. И в письмах, и в разговоре Макгрегор всегда проявлял свой дар указывать на самую суть проблемы.
-- Хорошо. Тогда встречай меня в аэропорту. Я прилечу примерно в четверть пятого в пятницу вечером -- это рейс 107 "Транс уорлд". Если у тебя к тому времени появятся хорошие ответы, тогда и скажешь.
-- Хорошо,-- произнес Пит в смолкшую трубку.
* * *
Пит выехал в четверг на рассвете, чтобы приехать в Лос-Анджелес засветло. Поездка на юг по шоссе 101 оказалась и жаркой, и скучной. Сигналы местных радиостанций слабели и сменялись новыми. Немного недоезжая Санта-Барбары он выехал к Тихому океану, и это едва не соблазнило Пита проехать остаток пути по прибрежному шоссе, но он все же вернулся на шоссе 101, когда оно после Вентуры снова свернуло в сторону материка и направилось на восток к долине Сан-Фернандо.
Бульвар Сепульведа вывел его на юг к более известным районам Лос-Анджелеса, однако он так и не увидел его знаменитые скоростные многополосные магистрали: ближайшая из них заканчивалась чуть южнее центра города, хотя на карте она была обозначена как запланированная до самого Сан-Педро.
Он снял комнату в мотеле в пригородном районе под названием Уэстчестер, и на сдачу с десятки купил в кафе неподалеку сандвич и колу, потом вернулся в мотель, принял душ и лег спать.
Шестиполосный туннель, продолжающий Сепульведу под взлетными полосами аэропорта, открыли всего несколько месяцев назад, и Пит оценил, насколько легче теперь стало добраться до аэропорта. Заодно это позволило удлинить взлетные полосы.
Полчаса спустя к аэровокзалу подкатил большой серебристый DC-6. Его огромные пропеллеры медленно замерли. Выходящие из самолета люди выглядели усталыми, и неудивительно: считая сорокапятиминутную остановку для дозаправки в Сент-Луисе, на полет из Нью-Йорка у них ушло десять часов.
-- Джим!-- крикнул Пит, проталкиваясь через встречающих и пожимая редактору руку. Как и всегда, он снова был разочарован тем, что Джеймс Макгрегор ничуть не походил на Кимболла Киннисона. Макгрегор, мужчина среднего роста и сложения, недавно разменял пятый десяток. Коротко подстриженные песочные волосы поредели на макушке и поседели над ушами. Лишь глаза казались по-охотничьи зоркими, но и это не всякий мог сразу разглядеть, потому что редактор носил очки в темной массивной оправе.
-- Рад тебя видеть,-- сказал Макгрегор. Они несколько раз встречались на конвентах фантастов и других мероприятиях, а Пит как-то зашел в редакцию "Эстонишинг", когда был в Нью-Йорке по другим делам. Они проспорили два часа. Пит раз за разом проигрывал очередной спор, но опыт общения с редактором дал ему идеи для трех новых рассказов, а Макгрегор купил их все.
-- Сейчас получим мой багаж,-- сказал Макгрегор,-- потом перекусим и поедем туда, где ты остановился. Хочу тебе кое-что показать, и немедленно.