— Драко, позаботься о нём дома! Блейз, сообщи всем, что Повелитель освобождён! Я займусь ублюдками!
Пришедший в себя Невилл бросил в их сторону заклинание, сносящее с ног, но раскрученных посох Малфоя буквально поглотил его. Три бывших слизеринца встали горой за своего лидера. Именно Малфой трансгрессировал с Тёмным лордом, перед этим успев наслать целительные чары.
— Явись огненный змей! — прокричал Блейз и ударил посохом по земле.
Новая стихия обожгла недругов и вместе с призывателем отправилась вон из подземелий. По пути к своим, парень обожжет всех Светлых и сообщит о хорошей новости.
— А я уж думал, придётся искать вас по очереди. Очень рад видеть вас вдвоём! — оскалился Гарри, смотря на Долгопупса, но вдруг перевёл взгляд на Дамблдора и ударом своего посоха о потрескавшийся пол, наслал мощное магическое проклятье, что раздробило кости на руке закричавшего от боли старика за считанные секунды.
— Не трогай! — прогремел Невилл. Навесив один из мощнейших в своём арсенале щитов на себя и на Дамблдора, он стал осыпать противника, усилившего свои магические навыки и имея совершенно другое оружие, всеми невербальными боевыми заклинаниями, какие изучал, и был готов применить против самого Тёмного лорда. Но теперь его цель изменилась. Его предназначение — убить наследника. — Ты! Больной! Ублюдок! Как и твой! Папаша!
— И как престарелый папочка-Дамблдор не выпорол тебя за такие словечки? Или он сам тебя им научил? — нахально засмеялся Лестрейндж, отходя дальше и взмахивая посохом.
Двухметровое расстояние не помешало волне огня влететь в Долгопупса, с грохотом ударяясь в щит. Сила удара оказалась внушительной. Гарри злобно усмехнулся, видя, что от первого же удара щит Долгопупса покрылся трещинами. А ведь он наверняка использовал один из сильных. За один год в Дурмстранге, Гарри впитал столько силы, сколько впитывал в Хогвартсе шесть лет. Избранный к нему даже подобраться не сможет. И самоуверенность в Лестрейндже только усиливалась после последующих ударов.
— Заткнись! Я знаю всю правду о тебе. О твоих мерзких отношениях с отцом. И о том, что ты урод, подобно ему, разорвал важную часть себя! — с последним словом Невилл поднял обломки, что остались от стены, и нацелил их в сторону противника.
— О, ты знаешь далеко не всё, — рыкнул Гарри, когда обломки вновь посыпались на пол, напоровшись на невидимую преграду.
И хотя из сказанного следовало, что светлая сторона не знала об отсутствии родства, выходило, что они знали о крестражах. И это уже слишком много. Выход в данном случае был один — устранить свидетелей, пока они не навредили.
— Ты всего лишь наивная, светлая свинка, которая будет скормлена на высшее благо. Подумай башкой наконец! — выплюнул Гарри, выпуская из посоха несколько электрозарядов. Они не только причиняли боль, но и воздействовали на магическое ядро, снижая способность колдовать, на какое-то время.
Долгопупс не мог побороть брошенное в него заклинание. От прошибающих тело разрядов его трясло. Он до боли стискивал зубы, только бы не закричать, и с силой сжимал в руке палочку. Потеря оружия в бою — первый шаг к поражению.
Очухавшийся Дамблдор, что чудом восстановил серьёзные повреждения, прекратил действия заклинания Гарри и мощным невидимым хлыстом полоснул того по щеке, пробив защиту. Лестрейндж в шоке прикоснулся к лицу, чувствуя как правую сторону обожгло. На пальцах осталась кровь.
— Ах ты старый членосос! — рыкнул он, набрасываясь на Дамблдора и тут же отлетая к стене, получая сильный, жгучий удар прямо в рёбра, словно по ним саданули тем же хлыстом.
— Реддл сделал из тебя монстра. Подстать себе, — мрачно сказал Альбус, окончательно встав на ноги и прикрывая своего ученика.
— А вы два одинаковых лживых сучонка, как с инкубатора!
Гарри быстро стал чертить в воздухе руну, что должна изрыгнуть связку заклятий из лишения сил, льда, тока и ментального удара, который мог или лишить жертву самоконтроля, или же заставить видеть галлюцинации. На всех действовало по-разному, но одного знака не хватило до завершения — хлыст, что уже ударил его дважды, добрался до цели снова. Только превратился в лезвие!
Дамблдор использовал тот же ход, что применял к Реддлу — лишая указательного пальца, что далось ему нелегко. Калечить ребёнка, пусть и сбившегося с пути, невыносимо. Но несмотря на то, что лезвие точно коснулось кожи и порезало палец до крови, тот не отвалился. Хотя должен был.
И тогда до светлого мага дошло понимание — палец и кольцо были обработаны заклятием вечного приклеивания. Его не снять. Только если отрезать кисть начисто и сжечь целиком в адском пламени.
— Заебал! — прошипел парень от боли и превратил кусок ковра в огромную кобру величиной на пол коридора, тут же напавшую на Дамблдора. Она же отвлекала старика от Избранного. Пора было драться один на один. По-взрослому.
— Сэр! — окликнул Невилл, желая помочь, но Лестрейндж и приблизиться не дал. — Уходите отсюда! Я с ним справлюсь!
— Нет. Больше ты не будешь один, — отказался уходить Дамблдор, но кобра не давала вмешаться, привлекая всё внимание к себе. Бросалась зубами на всё, что можно укусить.
Вскоре Невиллу пришлось переключиться на своего противника, начавшего творить летучие сферы, наносящие разного рода урона.
— Помогите лучше остальным! — Невилл успевал как отбиваться от атак разозленного наследника Волан-де-Морта, так и уговаривать бывшего директора уходить. Тот всё ещё был слаб — ему не выстоять. — Вы ведь сами говорили — Лестрейндж падет от моей руки! Прошу вас, сэр, уходите!
— Я в тебя верю, — напоследок ответил Дамблдор, прежде чем поставить щит на Невилла и уйти. Он и правда мог помочь остальным. Парня тренировали пойти на Волан-де-Морта. С его мальчишкой он точно справится.
— Трус, — усмехнулся Гарри. Они не бросали своих на поле боя с опасным противником. А старик бросил своего. Даже смешно.
— Заткнись, Лестрейндж, — Невилл окатил его злобным взглядом, воздвигая новую защиту, усиливая в несколько раз. После разряда током тело помаленьку начинало подводить, но он не позволял себе дать слабину. Физические тренировки не должны были улететь в тартарары. — У нас честный бой. Один на один. Как в прошлом. Только на этот раз рядом не будет профессора, что остановит бой.
— Когда мы с тобой дрались в последний раз, я похоронил тебя заживо под землёй, — напомнил Гарри исход той дуэли, на экзамене пятого курса. — Не переживай, в этот раз я не поленюсь сделать для тебя надгробие.
Подкрутив рукоять посоха, Лестрейдж выпустил из него несколько лезвий. При каждом взмахе несколько штук летело в противника. Первая партия начала покрывать щиты трещинами. Вторая стала туго входить — кончики лезвий торчали с той стороны, где находился Избранный. Но на третью волну они стали входить, как по маслу. И тогда Долгопупс начал двигаться. Но даже при увороте лезвия его задевали. Гарри со злорадной улыбкой наблюдал за тем, как на его, чего греха таить, прекрасном спортивном теле появляются раны.
— В последний раз, — тяжело дыша, Невилл остановил очередную волну, вкладывая оставшиеся силы, и лезвия замерли в воздухе. — Мы сражались бок о бок, придурок!
Лестрейндж прекратил наседать и прижал посох к себе. Слова гриффиндорца заставили его задуматься. Вспомнить тот эпизод. Сражение с вампирами. Когда между ними не было понятия «враждующие». Они сражались вместе, как единое целое. Против настоящего врага.
— Я помню. Ты спас меня тогда. И я благодарен за это. Мы можем снова сражаться бок о бок. Так может, не стоит губить себя ради навязанной цели, которая только вредит всей стране? Ты пробовал жить для себя?
— Для себя? — Невилл скривился от боли и опустил окровавленные руки, с зажатой в одной из них палочкой, и все лезвия, что ещё висели в воздухе, упали на пол с глухим звуком. — Я перестал жить для себя с тех пор, как мне навязали это чертово пророчество! Что именно я должен убить твоего отца! А теперь тебя!
— Слыхал я это пророчество и сам чуть не погиб из-за него. Знаешь, почему я жив? Потому что в какой-то момент нашлись силы, чтобы пойти ему наперекор. И как видишь — живу неплохо, — еле заметно улыбнулся Гарри. Его соперник — жертва, назначенная пойти в бессмысленный бой, который может забрать его жизнь без всякого толка. — Меня никогда не натаскивали на то, чтобы я кого-то убил, а ведь я зло в твоём понимании. Пророчество — удавка на твоей шее. И у тебя точно есть сила, чтобы снять её.