Очнулся Мирко только к утру. Медленно сполз с лавки, подошел к зеркалу - и с трудом узнал себя. Он постарел лет на двадцать. Лицо избороздили морщины, в волосах появилась седина. Словно бы в самом деле он забрал всю немощь Лии - и взял ее на себя.
Оглядываясь, словно вор, он вышел в сумерки. Только бы не увидели, твердил он про себя, только бы не увидели... Так, почти на ощупь, он добрался до дома Велимира.
Там, в верхней комнате, где, как он знал, была ее спальня, горел свет. Там был Велимир, и его жена, и там была Лия. Мирко дернулся было войти к ним - и тут же испуганно отпрянул. Таким его вряд ли хотели там видеть.
Он стоял один и смотрел, как она оглядывается по сторонам, точно в первый раз видит этот мир... И на душе было совершенное умиртворение. Он вдруг ясно понял, что не нужна ему никакая другая награда, и являться сейчас к Лие, рассказывать, что он для нее сделал - это будет только унижением себя. В конце концов, он сделал это потому, что так было надо.
На улице стали появляться первые прохожие, и Мирко поспешил домой.
Утром он слег с сильнейшей лихорадкой.
Глава 5. Сущность мира.
Нет, мои милые птенчики: хотя Оттар Кардракмар умер, а Лия ожила, это еще далеко не конец истории. Как верно заметил дан Йонард, главное - это одолеть не злодея, а зло в себе, а с ним борьба еще только началась.
Почти непрерывно со дня смерти Оттара Кремор был озабочен тем, чтобы удержать немногое, оставшееся от его державы. Своенравный Ойнал все время брыкался, пытаясь показать, кто настоящий хозяин, и Кремору приходилось воевать на две стороны: ловить разбегающихся канхартов и унимать разбушевавшегося правителя. Норовом Ойнал удался весь в отца, но вот разумностью сильно ему уступал, и Кремор уже не один раз вздыхал, с грустью вспоминая покойного.
Оттара похоронили со всеми возможными почестями, и на следующий день Ойнал после долгих уговоров со стороны Кремора объявил, что отныне сьорлинги и севины будут равны в его державе, и завтра он намерен принять присягу у севинской знати.
- Я слышал, у тебя поправилась дочь? - обратился Ойнал к Велимиру, пришедшему после погребения выразить свои соболезнования.
- Да, Творцам было угодно, чтобы это свершилось, - ответил Велимир.
- Почему бы тебе не представить ее к нашему двору? - предложил Ойнал. Велимир смутился:
- Благодарю за честь, но она пять лет была между жизнью и смертью, и совершенно отвыкла от наших обычаев.
- Тем лучше! Значит, она не закоснела в привычках, как иные из наших дам, - с застывшим выражением на лице он кивнул заигрывающей с ним из дальней двери Дае Видран. - Нам нужна свежая струя в этих душных стенах.
Велимир поклонился и ушел, унося из замка ощущение чего-то не то зловещего, не то просто неприятного. Далеко не сразу он решился привести Лию, и прошло более недели после присяги, прежде чем Лия появилась при дворе Ойнала Кардракмара.
Ойнал почти каждый день устраивал приемы в замке, завоевывая расположение местных канхартов и старейшин. Средства на это уходили огромные, но Кремор не смущался: Яродрем один был богаче остальных земель Камангара, вместе взятых, и главное было удержаться здесь. А там можно было и начать вновь покорять отпавшие земли, как уже неоднократно случалось в истории рода Кардракмаров.
Наутро с некоторым смущенным трепетом Велимир привел Лию в замок. Девушка смотрела вокруг огромными глазами, запоминая и жадно впитывая все, что пропустила за пять лет. Дая Видран прошла мимо с поджатыми губами.
- Какое старье! - произнесла она негромко, осматривая наряд Лии, обращаясь вроде бы к своим подругам, но так, чтобы гостья слышала.
Лия в недоумении обернулась к ней. Однако к ним уже спешил широкой походкой сам Ойнал.
- Приветствую вас! О, какой отменный вкус у вашей дочери! Этот наряд так ей идет.
Дая Видран поспешно отступила в толпу придворных.
- Как жаль, что я не имел счастья видеть твою дочь ранее, - говорил Ойнал, и Велимир чувствовал, как тает внутри него отцовское сердце. - Она, бесспорно, заслуживает самых высоких похвал и самого высокого места при дворе.
- Это слишком лестно для меня, - произнесла Лия, опустив глаза.
- Ничуть, - Ойнал был настойчив. - Прошу сопровождать меня. Сегодня на обеде место этой севинской розы подле своего правителя.
Велимир слегка нахмурился - Ойнал проявлял слишком большую прыть.
- Прошу в обеденный зал, - объявил Доран, Хранитель дворца.
- Кстати! - Ойнал окликнул хозяина замка, дана Коворна. - Помнится, у тебя был какой-то юноша, придворный мудрец. Отец очень хвалил его, говорил, что разумом он совсем не так юн, как годами. Почему я его давно не видел?
- Он... - дан Коворн застыл на мгновение. - Завтра же он предстанет перед тобой.
И, повернувшись к Дорану, прошептал:
- Найди его где хочешь! Чтобы завтра к утру он был в замке.
Дома у Мирко никто не открывал, несмотря на настойчивые удары в дверь. К нему несколько раз наведывался Садор, пытаясь узнать, как у него дела, но дом стоял пустым, точно вымершим. Впрочем, Садор решил, что Мирко все еще прячется, опасаясь преследования Кремора, и, оставив ему в двери записку, что Кремор утратил мысли о мести, перестал навещать дом друга. Доран же был более настойчив. Не получив ответа, он отдал приказ слугам:
- Ломайте дверь!
- Тут можно влезть через окно! - заметил один из слуг, осмотрев дом.