Мирко напрягся. Винные пары понемногу улетучивались.
- Если ты делишь речь на слова, ты можешь создать из них фразу, которая смысла не имеет. Сколько сказителей просто разбивают старые предания на куски и складывают из них как бы новые, по сути, ничем от старых не отличающиеся? Но если ты делишь речь на смыслы, если ты говоришь ими, глубинными смыслами, тогда бессмысленной фразы не получится. И иногда, быть может, раз в поколение или в эпоху, рождается такой сказитель, создающий предание, не похожее на все, созданное до него. Оно будет состоять из знакомых слов - но слушающие его постигнут новое, тот смысл, который и создал сказитель. Гора не состоит из камней, но от горы можно отбить камень, из которого потом построят дом. В горе не было дома, но камни из нее сложили дом, и можно сказать, что гора превратилась в дом! Вот мы так и поступаем: разбиваем гору и складываем ее вновь. Разделяем наш общий мир на понятия, с которыми нам удобнее работать, и складываем потом из них собственный мир, который показываем друзьям и близким. Но цельная ваза и ваза склеенная - это не одно и то же, и дом, сложенный из камней, не так прочен, как цельный камень. Однако есть и иной путь. Можно не просто делить мир на части - можно самому эти части создавать, совершенно уподобившись Творцам!
Дан Йонард встал, отошел от стола - и растворился в полумраке, откуда звучал только его негромкий голос.
- Есть нечто, превыше нашего понимания, прежде всего потому, что разум наш - это часть его, а не может часть постичь целое... Если хочешь, назовем это Силой; нельзя сказать, что Она - выше Творцов, но Творцы - это тоже часть ее, осознавшие себя отдельными частями и сумевшими выделиться из этой силы. Она не имеет никаких свойств - и в то же время содержит все мыслимые и немыслимые свойства; ее невозможно увидеть - но ты видишь ее каждый миг; нет ничего, чего бы не было в ней, и в то же время в ней нет ничего... Она не имеет ни начала, ни конца; хотя, что я говорю: время - это тоже лишь часть ее, вернее, одно из ее бесчисленных свойств. Разум - это тоже ее часть, та часть, что обладает свойством выделять из этой силы отдельные части, выделять из бесконечности нечто обозримое... Так, единое разделяется на части разумом, и потом разум вновь может сложить из них новый мир, который другой разум тоже сможет воспринять, ибо они - части единой силы. Творцы выделили из нее то, что мы называем нашим миром. Нам, живущим в нем, приходится комбинировать те части, что нам предоставили творцы; но можно проникнуть в суть этой силы, увидеть ее в капле воды - и тогда ты получишь неисчерпаемые возможности.
Так вот, ты получил такую возможность - заглянуть в суть этой силы. Через таких, как ты, в мир может придти новое. Совсем новое. То, что не будет простым соединением старых частей, как рисунки диковинных зверей, когда лошади приделывают голову тигра. Ты можешь стать родоначальником нового мира, с новыми законами, быть может, непохожими на наши. И что рядом с этим смерть Оттара? Я очень давно искал эту возможность, и я нашел ее в тебе.
- Что же я должен сделать, чтобы стать творцом? - спросил Мирко обреченно.
- Вот этого не знаю, - признался Йонард. - Это можешь знать только ты.
- Сейчас я ничего не хочу, - сказал Мирко. - Все, что я делал, было напрасно.
- Ты жалеешь о том, что сделал?
- Нет, конечно, - ответил Мирко решительно. Он и вправду не жалел. И даже - даже был искренне рад, что Лия здорова. Но обида от этого не утихала.
- Но ты не получил того, что хотел? Кто знает, быть может, даже болезнь Лии была нужна лишь затем, чтобы ты раскрыл свои возможности?
- И все-таки, если бы она была со мной, я бы знал, для кого творю новый мир, - прошептал Мирко.
Дан Йонард внимательно на него посмотрел.
- Что же, предлагаю тебе такой план. Вижу, ты сам еще не можешь управлять собственным даром, так что мы поможем тебе. Ты хочешь вернуть Лию? Что для этого надо? Подумай, предлагай!
- Она считает, что я - конченый человек. Ойнал вскружил ей голову, и она уже никого, кроме него, не видит.
- Так что же, всего-то убрать Ойнала? - спросил Йонард.
- Нет! - громко воскликнул Мирко. - Ни в коем случае. Просто его убрать - это не поможет. Она должна сама убедиться в том, какой он есть. И в том, какой есть я.
- Сильное заявление, - кивнул Йонард. - В том, какой есть Ойнал, она, я думаю, скоро сама убедится. Ну, а ты, если будешь сидеть и страдать, никак себя не раскроешь. Вот если бы ты появился перед ней во главе блестящего войска, как победитель вступил в город и бросил все земли к ее ногам...
- Да, - глаза Мирко загорелись. - Тогда она бы посмотрела и на меня. И уже не смогла бы сказать, что я - конченый человек.
- Ну, что же, - Йонард сдержал усмешку и заговорил как мог серьезнее. - В Проливе, в двух неделях пути отсюда на корабле, нас ждет флот Йострема, подчиняющийся лично мне. На нем размещено большое войско. Оно ожидает только моего знака, чтобы переправиться через Пролив и ступить на земли Яродрема. Если мы сегодня же отплывем из города, то уже через месяц ты сможешь ступить в город во главе победоносного войска Йострема.
Мирко посмотрел на Йонарда, как мальчишка, которому впервые дали поиграть настоящим мечом.
- А можно?
- Если это поможет тебе осознать, кто ты есть и что ты можешь, то можно все.
Глава 6. Западня.
Появившись ненадолго в замке, Мирко снова пропал, даже не поздоровавшись с Садором. Не привыкший обижаться ни на друзей, ни на врагов, Садор, скорее, был встревожен этим обстоятельством, ибо оно явно свидетельствовало, что Мирко чем-то сильно сбит с толку. Однако, следующим утром дом друга вновь оказался запертым и безжизненным.