Коворн задумался.
- То, что ты говоришь - справедливо, но когда Оттар вновь вернет былую силу и восстановит свою власть - как он отнесется ко мне тогда?
- Это будет еще нескоро, - уверенно произнес Мирко. - До той поры надо оказывать Оттару всяческую поддержку, и, я полагаю, если ты своими усилиями поможешь восстановить его власть - не очень при этом напоминая о своих благодеяниях и не усиливая явно своего влияния - он забудет об этом случае.
Коворн посмотрел на Дорана:
- Граст был неплохим учителем, а, Доран? То, что советует этот юноша, весьма разумно.
- Попробуй, дан Коворн, - кивнул Доран. - В любом случае, ты ничего не теряешь.
- Оставьте меня, - велел Коворн. - Мне надо еще подумать.
Мирко и Доран вышли в большой зал. Оттар уже ушел отсюда в трапезную, гости потянулись за ним, и зал быстро пустел. Оставшиеся слуги гасили факелы и открывали небольшие окна, закрытые из страха перед неведомыми стрелками.
- Ну, что же, неплохо, - похвалил Доран. - Во всяком случае, лучше, чем я ожидал. Ты показал себя действительно как придворный мудрец, способный отстоять интересы своего господина. Чего ты хочешь в награду?
- Я уже говорил, - напомнил Мирко.
- Ах, молодость! - усмехнулся Доран. - Но согласись - это несерьезно. По крайней мере, этого мало. Даже если девушка встанет на ноги, как вы будете жить? Ты что, полагаешь, что сможешь ей понравиться, оставаясь башмачником?
Мирко невесело усмехнулся:
- А ты полагаешь, как большинство сьорлингов, что нет большего счастья, чем добиться положения при дворе?
- Разумеется! - убежденно воскликнул Доран. - Те, кто заявляет, будто их это не привлекает, просто боятся царящей там острой борьбы!
- Вот именно, - пожал плечами Мирко. - Должен тебя огорчить: большинство севинов равнодушно к призрачному блеску вашего двора и предпочитает наслаждаться природой.
- Человек ищет наслаждение в общении с природой, если более он нигде добиться ничего не смог. - усмехнулся Доран с видом превосходства; но в глазах его мелькала неуверенность. - Вы застряли в развитии и варитесь в собственном соку, потому именно сьорлинги завоевали севинов, а не наоборот.
- Я не очень понимаю смысла твоего замечания, - произнес Мирко. - Ты хочешь меня обидеть? Или ты хочешь утвердиться в собственном превосходстве, связанном с твоим происхождением? Ни то, ни другое тебе не удастся: я не обидчив, а что касается происхождения, то ты и сам в душе понимаешь, что не оно определяет значимость человека.
- Что же тогда? - спросил Доран, точно подначивая Мирко.
- Вообще говорить о собственной значимости глупо, - отвечал ученик мудреца. - Зачем все время сравнивать себя с другими? Мне не надо знать, что я делаю это лучше всех; достаточно того, что я делаю это, и меня и моих близких устраивает то, как я это делаю. Если я стреляю из лука, я не должен быть первым лучником в мире - мне достаточно знать, что я попадаю со ста шагов в ветку дерева.
- Но не сравнивая себя с другими - как ты узнаешь, чего же ты стоишь на самом деле?
- Сравнивая себя с другими, ты узнаешь не то, чего ты стоишь на самом деле, а чего ты стоишь по сравнению с этими другими. А истинную свою цену все равно знаешь только ты сам. И чем лезть в бесконечное состязание за блага этого мира туда, где и так полно желающих - лучше просто заниматься тем, что приносит пользу и удовольствие тебе и твоим близким, и если им это нравится - какой еще оценки тебе надо?
- От состязания отказываются только из страха проиграть, - убежденно заявил Доран.
- Вы - может быть, - ответил Мирко. - Наверное, вы просто не можете себе представить, что можно спокойно жить, не пролезая изо всех сил наверх, не отталкивая других и не получая удовольствие от того, что прошел еще по чьей-то голове - а просто от того, что нужен кому-то. Не от того, что ты самый первый, но от того, что ты это можешь. От того, что ты делаешь, что бы ты ни делал.
- Вот про это я и говорю, - кивнул Доран. - Вы привыкли довольствоваться очень малым и не стремиться к большему. А если нет желания борьбы, нет и воли к победе, нет стремления к независимости. Не кажется тебе верным, что если народ не может отстоять свою свободу - значит, он изначально предназначен жить в рабстве?
- Не я определял предназначение народам, - отозвался Мирко. - И, думаю, не ты. Может быть, ты хочешь сделать меня своим союзником и пытаешься убедить в своих ценностях? Это тоже напрасно: я их все равно не приму.
- А зря, - покачал головой Доран. - Так устроена жизнь: не ешь ты, едят тебя.
- Может быть, - хмыкнул Мирко. - Но если даже ты ешь других, тебя все равно съедят.
- Одним словом, ты не хочешь, - нахмурился Доран. - Отказываешься. Что же. Не разочаруйся. Когда Лия придет в себя, она может оказаться совсем другой, чем ты ее помнишь.
Они раскланялись, и Мирко вырвался из замковых стен на свежий воздух.
Глава 3. Прошлое Садора.
Город, разросшийся на месте севинской деревни, продолжал ее запутанную застройку во все стороны, и проследить путь одинокого странника не всегда было под силу даже птицам, оглядывающим город с высоты. Но этих двоих не заметили бы даже орлы, спустившиеся с гор. Они словно выросли из-под земли перед Мирко, и тот вздрогнул, едва не ткнувшись носом в первого из преградивших ему дорогу. Это был высокий человек в дорогом наряде, в легкой шапке с пером и выбивающимися из-под нее кудрявыми волосами, и в длинном кафтане. Спутник его был уже Мирко знаком - это тот самый неприметный, непонятной внешности человек, что заговорил с ним утром.