Зейн зааплодировал, когда через несколько минут она остановила Сэма. Спрыгнув с перекладины, он подошел к ней.
— Вы способная ученица.
— У меня хороший учитель.
— Спасибо. Увидимся завтра.
— Конечно.
Карли улыбнулась ему. Ее карие глаза сияют от удовольствия. Спешившись, она вручила ему повод и ушла из загона.
Зейн смотрел ей вслед, восхищаясь, как джинсы облегают ее длинные ноги, как покачиваются ее бедра, и солнце играет золотом ее волос. «Она — Беда с большой буквы», — подумал он. Большая беда, потому что он не ищет женщину, особенно, женщину на всю жизнь, а мисс Карли Кирквуд именно такая женщина. Несмотря на то, что она просто великолепна, он больше не попадет в эту ловушку. Однажды он уже потерял голову из-за длинноногой женщины, и чем это обернулось? «Обжегшись на молоке, дуешь и на воду», — напомнил он себе. Элейн обожгла его на всю жизнь.
Завтра он заставит Потита обучать Карли верховой езде, и делу конец. Но принятое решение не помешало Зейну смотреть на соблазнительно покачивающиеся бедра до тех пор, пока Карли не скрылась из виду.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
— Итак, — сказала Карли, беря очередную картофелину, чтобы очистить ее, — расскажи мне о Зейне.
— Что тебя интересует?
— Он ведь коренной американец?
— Еще бы! С таким именем, как Роун Игл, кем же еще он может быть?
— Я никогда не видела коренных американцев. — Ну, здесь их много, — заметила Бренда и, бросив картофелину в кастрюлю, принялась чистить другую. — Как продвигаются твои уроки?
— Неплохо, как мне кажется. Он хороший учитель.
Бренда выразительно пошевелила бровями.
— Угу!
— Ладно, ладно, он еще и красивый, — признала Карли, хотя это было явным преуменьшением. С такими черными глазами и теплой чувственной улыбкой, он…
— Великолепен, — заявила Бренда. — Он просто великолепен. Эти длинные черные волосы и…
— Бренда, стыдись! Ты же замужняя женщина!
— Замужняя, но не слепая, — возразила Бренда, приложив руку к сердцу. — О господи, если бы я не была замужем…
— Он…
— Женат? Нет.
— Откуда ты знаешь, что я хотела спросить? Бренда сделала большие глаза.
— Сколько лет мы дружим?
— Ну, хорошо, ты знаешь меня лучше, чем моя собственная мать. Почему он не женат?
— Вот об этом тебе придется самой спросить у него.
— Не важно. Через пару недель я все равно уеду домой.
— Мне бы хотелось, чтобы ты подумала, не переехать ли тебе сюда, — сказала Бренда. — Я скучаю по тебе.
— Брось, Брен! Я городская девушка.
— Я тоже была такой. Когда-то.
***
Подходя утром к конюшне, Карли замедлила шаг. Сэм был оседлан и ждал ее. Тощий кривоногий ковбой в джинсах и рубашке в оранжевую и коричневую клетку стоял возле мерина. Карли оглянулась, но Зейна нигде не было видно.
— Мисс Кирквуд? Я Джим Потит. Я буду заменять Роуна Игла.
— О!
Разочарование свинцовым грузом сдавило ей грудь, но усилием воли она выдавила улыбку.
Потит не предложил Карли свою помощь, когда она садилась на лошадь. Ей удалось попасть в стремя и, подтянувшись, сесть в седло.
Потит открыл для нее ворота, и она сделала круг — шагом, рысью, галопом, но почему-то это не доставило ей радости. Карли говорила себе, что отсутствие Зейна Роуна Игла никак не связано с тем, что у нее пропал интерес к верховой езде, но она знала, что обманывает себя.
Карли собиралась закончить упражнения, когда внезапно послышался знакомый голос.
— Женщина, сколько раз я должен говорить вам, что пятки нужно опускать вниз?
При этих словах она выпрямилась, расправила плечи и опустила пятки. В ней снова проснулся интерес.
— Вот так лучше.
Она упивалась его похвалой и сознанием того, что он рядом. — Ты можешь идти, — обратился Зейн к Потиту. — Я сам продолжу.
Карли пустила Сэма шагом и направила его к Зейну. На нем были выцветшие джинсы, темно-зеленая рубашка с закатанными выше локтей рукавами и поношенные сапоги. Широкополая шляпа была сдвинута на затылок. Один взгляд на его вызвал у нее необъяснимое волнение.
— Ну как? — спросил он. — Вам еще не надоело ездить кругами?
— Немножко.
— Не хотите проехать по тропе?
— Вы думаете, что я готова к этому?
— Я бы не предлагал, если бы думал иначе.
— Я не прочь, если вы хотите.
— Ладно. Подождите несколько минут, пока я оседлаю коня, и мы поедем.
Направляясь к конюшне, Зейн покачал головой. Он собирался заняться другой работой, но по какой-то причине, которую ему не хотелось уточнять, он крутился поблизости от конюшни. Его удивило внезапно возникшее чувство ревности, когда он смотрел на Карли и Потита, и это вызвало у него крайнее раздражение.