– Тень – наша форма и ареол обитания.
– О, телепатия, – изумился Изя, как будто ему наряду со всеми не грозила смерть, а он присутствует на интересном научном эксперименте.
– Не совсем так, – опять раздалось в голове у каждого. Земляне перевели взгляд на чёрное пятно.
– Но позвольте, – как всегда в своей манере начал Изя, – уважаемый Конструктор сказал, что ваша раса властелины Вселенной. Мне трудно это оспорить, но есть один существенный вопрос: чтобы править на таких громадных расстояниях, необходимо быстро передвигаться. Как вы это делаете?
Тошнота у Антона и его приятелей усилилась.
– Им вопрос не нравится, – пояснил Конструктор, – но я отвечу: световой поток, так называемые фотоны – способ движения, а световая волна – способ передачи информации, потому для общения они и существуют в тени, иначе сразу переходят в поток и их уносит. Хотя так было ещё до вторжения, сейчас они уже научились гармонично существовать на Земле. Настолько, что ни одна страна в мире не смогла понять, кто во всём виноват. Осуждали кого угодно: террористов, другие страны, тайные общества и даже природу. В итоге вы видели, что получилось, – Конструктор замолчал, пристально посмотрел на собратьев землян, выругался, встал и ушёл.
К столу подошла Маша и села на освободившийся стул. Она была немного бледнее обычного и в платье, которое Антон никогда не видел. Немного шире, чем требовалось по фигуре, но это, наверное, из-за беременности, догадался бывший возлюбленный.
– Он не хотел вам говорить, – Маша начала тихо говорить, всем ничего не оставалось, как прислушиваться, в легком шуме от работы механизмов, голос девушки звучал особенно тревожно и вкрадчиво, – Изя, тебя скоро пересадят на научно-исследовательский космический корабль, куда вы полетите – я не знаю, Василий тебя, – Маша перевела взгляд на бывшего соседа, – отправят на Землю, не знаю повезло вам или нет, но вы будете работать в связке с Изей. А вас, – Маша посмотрела на оставшихся мужчин – Олю и Антона, – пока отправят в тюрьму, а потом, скорее всего, или в био-войска или в пилоты для самых безнадёжных полётов, – тут Маша не выдержала, по её щекам покатились слезы, она встала и обняла Антона, прижалась к нему всем телом, всхлипнула и отстранилась; с остальными тоже обнялась, но более сдержанно. Ушла молча, молчали и оставшиеся.
Не зря Маша так слёзно прощалась, она как будто чувствовала, что на Земле к тому времени оставалось не более ста миллионов человек. Некоторые национальности исчезли навсегда, часть культурного наследия была безвозвратно утеряна, целые города, леса и поля стали непригодны для жизни человека, инфраструктура разрушена и даже воздух становился всё хуже и хуже из-за постепенно, но уже намного быстрее, чем раньше, разрушающегося озонового слоя…
Другими словами, наступил настоящий апокалипсис, спасения от которого уже не было. Человечество скатывалось в своём развитии всё ниже и ниже, и не было ни малейшей надежды на то, что оно снова займет на Земле главенствующую роль!
Часть 2. Недалеко от Земли. Глава 14. Ожившая надежда
Я нахожусь недалеко от нашей голубой планеты: всего лишь в двух миллиардах световых лет. Хотя, если быть точным, то в двух миллиардах полутора миллионах трёх тысячах пятисот двадцати восьми световых годах. Но, кто считает такие мелочи? Что сейчас творится на Земле – я не знаю, возможно, такой планеты уже и нет; но я не хочу об этом думать. До отчаянного безумия, до последнего вздоха я всегда буду верить, что наша планета, и главное, – люди – живы! Иначе получается, я последний человек во Вселенной и моё существование бессмысленно.
Когда я покидал родину, там начинался двадцать первый век, смешно сказать – 2020-й год. Я и представить себе не мог, что меня занесёт незнамо куда, ведь даже самые совершенные телескопы того времени не могли так далеко видеть. Вот и сейчас я нахожусь в той части Вселенной, которая не видна землянам, во всяком случае, на тот момент было так.
Как бы я хотел, чтобы кто-нибудь, хотя бы один человек прочитал этот текст, иначе всё впустую, и как говорила моя бабушка, всё насмарку. Вся моя жизнь, в течение которой я стремился вернуться домой и спасти человечество – бесплодная мечта. Да, спасти! Это не самонадеянность. Странствуя (не по своей воле, конечно) по Вселенной я познакомился со множеством, как сказали бы на Земле, сверхтехнологий, и они могли бы с лёгкостью в тот далёкий 2020 год защитить нашу маленькую планету. Но, к сожалению, путешествие продолжалось, и я всё больше отдалялся от дома, и вот, как я уже говорил, перевалило за два миллиарда световых лет. Это цифра – постоянно нарастающая, до сих пор сводит меня с ума. Хотя я и привык к огромным, поистине, космическим цифрам, но нули не давали мне покоя, я нескончаемо размышлял – как мне вернуться? Каким образом я смогу дожить до возвращения, и самое страшное – что я увижу на Земле? Даже когда меня, как заведено на их космических кораблях, укладывали на время долгих перелётов в личный отсек для почти полной остановки процессов старения, – человек, – на их взгляд, – несовершенство, я не переставал думать о том, что сейчас происходит на моей родной планете; я всегда просил оставить активной небольшую часть мозга, отвечающую за воспоминания, и гиперперелёты становились лучшими моментами моей жизни – в них я снова жил в своём московском дворике, дышал лёгкими, заглядывался на девушек так, что иногда в мыслях позволял себе лишнего, пил с друзьями пиво, не забывая при этом наворачивать за обе щёки ароматный шашлык, политый домашним соусом, который готовила только моя мама; да, тогда ещё я ел твёрдую пищу, жевал её и проглатывал; также я мог пойти прогуляться куда угодно; о, счастье, в то время я умел не только ходить, но и бегать, прыгать, лететь на тарзанке над прудом, около нашей дачи и много чего ещё, что составляет жизнь обычного здорового землянина. Возможно, любовь к межгалактическим перелётам, в которых кораблём управлял автопилот, а мы тем долгим временем занимали свои отсеки, и забросила меня в центр Вселенной (я как-нибудь расскажу, как выглядит современная Вселенная). Кстати, личный отсек подобен гробу, только создан из космической пыли, потому ему не грозила даже разгерметизация корабля, и перед пробуждением, когда организм перестраивался и возникало такое нервное состояние, что иной раз начиналась паника, я представлял, как мы сталкиваемся с астероидом, наш корабль разбивается, а я лечу в этом закупоренном параллелепипеде один во Вселенной и постоянно падаю вниз, и никогда не достигаю дна, никогда-никогда – я пребываю в вечности; и от этого чувства – я успокаиваюсь и мне кажется, что я всемогущ и вот-вот, словно мессия явлюсь обратно, и мы сообща легко справимся с обрушившимися на планету бедами. Но резкий импульс пробуждения, иглой вонзавшийся в мозг, тут же скидывал с меня весь этот космогонический флёр, и я вылетал из отсека, готовый к любым даже самым омерзительным для моей оставшейся человеческой части заданиям, лишь бы импульс, раздирающий изнутри всё тело, не ударил вновь.