Немного не рассчитал: последний бот нырнул в чёрную дыру, как пловец на Олимпийских играх, мой же корабль сначала развернуло, потом закрутило и достаточно быстро, но мне такое не страшно, я отлично управляю в любом положении, хотя, вот скажите, как в космосе можно лететь вниз головой?
Пора включать все аннигиляторы на полную мощность. С каждой секундой притяжение увеличивается многократно, датчик уже давно показал свой максимум. Вроде получилось: постепенно стал вылетать, но, видно, попал в один из полукругов затягивающей спирали, где гравитация была намного сильнее, и корабль дернуло так, что я чуть не выпал из кресла, что по идее его разработчиков – невозможно. Я стал ловить потоки, чтобы на них, как на волнах, используя их силу, всё-таки плыть назад; боролся я очень долго, даже пришлось принять инъекцию бодрости, которая зашита в моём костюме и вкалывается автоматически при особом сигнале. Но ничего не помогало, я уж было подумал, что бросить всё и просто наслаждаться красотой. На какой-то момент мне даже захотелось посмотреть насколько красиво внутри, потому что, чем дальше меня сносило, тем больший цветовой полифонический эффект создавался, и я как бы сливался с этим великолепием, а учитывая панорамные окна корабля, хотелось закрыть глаза и раствориться в этой красоте. Не самая плохая смерть, согласитесь. Особенно, если сравнить земные чёрные церемонии погребения…
Сейчас уже могу сказать, что я так и сделал - закрыл глаза. Может, потому и стремился в чёрную дыру, а мозг по земной привычке, которую прекрасно описали Фрейд с Юнгом, как всегда подкладывал мне мнимые причины и обоснования: риск, красота, преодоление неизведанного. Тогда я просто потерял сознание и, редко появляющаяся при жизни в космосе улыбка, опять тронула мои губы. Наверное, тогда я был счастлив…
Глава 22. Космическая система наказания "Симбиоз"
Не помню как, но меня спасли, и я был отправлен обратно на реабилитацию. Всё та же, ставшая уже привычной палата, даже койка знакомая, разве что коллеги по несчастью сменились. Теперь в большинстве были некие аморфные структуры, но это к лучшему – от них намного меньше шума, они, вообще, как будто существуют в своей реальности и такой редкой биоструктуре, как я, пересечься хотя бы для разговора довольно сложно. Да я и не пытался. Мой защитный экран работал постоянно, и мне никто не мешал. Я полностью изучил остатки информации, зашитые в моём солнечном сплетении, но так ничего и не понял. Именно тогда я точно решил, что всё, край, во что бы то ни стало надо вернуться на Землю. Так, как сейчас, жить невозможно.
Я начал разрабатывать план побега, которому не суждено было сбыться. Только я его закончил, и по задумке он, на мой взгляд, получился вполне реалистичным, как ко мне пришли два робота. Бесцеремонно обследовали меня своими зондами-щупальцами, что-то пропикали, с кем-то связались через свои локаторы и ушли. Вскоре мне сообщили, что моя реабилитация закончилось. Я было обрадовался, но рано: так как меня в составе других жителей отправили на планету, где выносили приговоры провинившимся. И всегда обвинительные. «Обычный тоталитаризм», – подумал я тогда, но поделиться иронией как всегда было не с кем.
Перед присяжными я предстал достаточно быстро, они что-то бурно обсуждали и даже дали мне слово, что требовала вселенская презумпция невиновности, хотя толку от этого было мало: вмонтированный в мой мозг переводчик с миллионами языков не работал. Точнее его заглушили, объясняя это мерами безопасности. Вот, если бы я не был под следствием, говорили они, тогда бы мне ничего не отключали. Но, как такое возможно, когда необвиняемых здесь не бывает.
В итоге меня осудили и в качестве наказания отправили на планету из комплекса «Симбиоз» шестого уровня. Эти планеты созданы искусственно или переделаны из захваченных под нужды космической системы наказания (КСН). Они разбросаны по галактикам и имеют десять уровней… противности, как я бы это назвал… вместо устоявшегося выражения «уровни терпимости».
Осуждают всегда на равное количество времени, если мерить земными понятиями, это примерно девять лет, но от степени тяжести совершённого преступления подбирают уровень противности от первого до десятого. Меня сослали на шестой, и то смягчающим обстоятельством был мой уникальный биологический материал и возможности мозга, особенно их тогда интересовали ресурсы памяти, и то, что по общему мнению судей – седьмой уровень может стать для меня смертельным, таким образом, можно сказать, что для своего вида я получил максимальное наказание.