Но что там, за ночью?
Cur Deus homo? Вопрос не общий, но личный, требующий персонального же ответа. Может быть, для того, чтобы умирать в тебе и во мне? Быть гонимым каждым из нас? Да, и это. Классическое: «Сын Божий стал человеком для того, чтобы человек стал сыном Божиим», как говорили Ириней Лионский, Афанасий Великий и другие Отцы. И это тоже, хоть легко выговорить, но невозможно постичь. Но дерзну добавить: Сын Божий принял образ той ночи, которая живет в нас, чтобы мы могли увидеть рассвет первых дней творения.
Ветхий днями сотворил мир в начале. В начале не было времени. Слово облеклось в плоть в последние дни, как говорится у апостола Петра и в евхаристической молитве святого Василия Великого, когда время было полным хозяином. Сын Человеческий придет в тот день, когда солнце померкнет, и луна не даст света своего, и звезды спадут с неба, и силы небесные поколеблются (Мф. 24:29). Время будет свергнуто небесными силами и потеряет власть. Но неужели вечность не пустит его в себя? Может быть, все эти три проявления времени сойдутся в Царстве Божием, которое приблизилось, но остается свернутым, узнаваемым потом лишь в тайне Христовой? Тайна Его времени чуть приоткрывается в именах, которые даются в Апокалипсисе: Я есмь Альфа и Омега, начало и конец, Первый и Последний (Откр. 22:13). Эти имена означают Его пребывание среди нас и одновременно у Бога, в двух несопоставимых измерениях, наконец соединенных друг с другом. Мы знаем прошлое, настоящее, будущее в четком их разделении, в их грамматических и психологических нюансах, в их противостоянии друг другу, и даже в непримиримом их споре, – однако в Слове, в котором время становится плотью, началом и концом, противостояния не существует. Бог обитает во времени, в котором прошлое и будущее собраны в их неуловимой одновременности, в едином живом источнике вод (см. Откр. 7:17), и поток их не имеет ни начала, ни устья. Ибо исток и устье Слова, текущего, бегущего вместе с историей людей, можно открыть во всяком мгновении Его пребывания с нами.
Согласно преданию, восходящему к апостолу Петру, Христос после смерти Своей …и находящимся в темнице духам, сойдя, проповедал (1 Пет. 3:18–19), для того, чтобы отпустить измученных на свободу (Лк. 4:18). Господь вошел, или, скажем несколько смело, вломился в ад, ибо Сын Человеческий пришел взыскать и спасти погибшее (Мф. 18:11). Что значит «погибшее»? Вспомним пасхальный тропарь, который читается в самом начале литургии:
Во гробе плотски, в смерти – Ты был. Однажды Ты вошел в какое-то средоточие абсолютного не-времени. Был час третий, и распяли Его (Мк. 15:25). Плоть Его пережила агонию, дух коснулся нищеты человеческого удела, сойдя до самого последнего предела осуждения. Возмездие за грех – смерть (Рим. 6:23). Христос сошел в ад, дабы принять возмездие всех грешников мира в самом плотном скоплении зла. Потому что ад тоже есть время, но скованное, судимое в грехе. Христос сошел в обитель греха с душею или духом, согласно апостолу Петру. Дерзнем ли мы, предположив, что воплощение Христа продолжалось и после смерти? Разве мертвая Его плоть – ибо смерть Его была не кажущейся, но реальной – не принадлежала Воплощенному Слову, Второму Лицу Пресвятой Троицы? Смертное время приобрело жесткость, недвижность, окостенелость в смерти плоти… И тогда дух сошел к находящимся в темнице духам. Человеческое тело было погребено, но тайна и сила Христова продолжала жить или совершаться в этом теле и во аде – со всеми его муками и во всей абсурдности этих мук, пережитых душею яко Бог – и вошедших в душу каждого, кто крестился в Его смерть. Ты был во гробе, во аде, в раю, но и Ты есть, присутствуешь в Духе, рядом, здесь, сейчас, когда я читаю эту молитву, когда служится литургия. На престоле с Отцом и Духом – Ты еси…
Стань тем, кто ты есть
Начав с размышления о Боге-Ребенке, проследуем к евангельским малым сим, как первым носителям Радостной Вести. Есть такой путь богопознания – через человека до первого греха.