– «Гринадан! Как ты вышел?!» – услышав эти мысли, я вдруг вспомнил, что в этом теле не один. Прости, Шон, видимо, тебе многое предстоит из-за меня пережить. Я проигнорировал его вопрос, и лишь считал камни, которые мелькали перед взглядом. Чем ниже мы спускались, тем громче становились звуки выстрелов, и отчетливее были людские голоса. Они не обороняются, как мне казалось сначала, они бегут.
Опять драконий рев, близкий и страшный. Я упал на землю, ударившись, и рот наполнился горьким древесным пеплом. Застрекотали автоматы.
– Скотина! – Крикнул кто-то. – Хавай! Хавай! Хава-а-а-ай! – Последняя протяжная фраза смешалась с визгом, и звуками рвавшегося мяса. Крикун умолк.
Тук-тук.
Я слышал стук собственного сердца и, упав, боялся даже пошевелиться. Взгляд по-прежнему заполнял рой черных мух, и веки стремились опуститься. Я боялся шевелиться, и не хотел шевелиться. Я хотел спать, но мне мешали когти, что вонзались в землю.
Дракон решил задержаться на земле, и чем ближе он подходил, тем чаще сокращалось моё, – будто тряпичное, – сердечко.
– «Притворись мертвым» – испуганно думал Шон. – «Притворись мертвым» – повторил он, и я будто умер, только не притворяясь.
Я вспомнил уроки из книжек по биологии, и там говорилось, что мозг человека после смерти включен ещё шесть минут. Шесть минут, что бы смириться с тем, что уходишь в пустоту, и оценить то, что успел сделать за свою жалкую, короткую жизнь. «Я не хочу умирать! Я не прожил и двадцати лет! Я прожил меньше, чем проживает большинство людей!»
Я взглянул на палец, и аккуратно им пошевелил. «Двигаюсь, значит, я еще жив, и теперь нужно притвориться дохлым, что бы выжить». Побродив рядом еще немного, дракон недовольно фыркнул, и взлетел. Вскоре взмахи крыльев стихли, и я слышал лишь выстрелы и ревы, стоящие далеко от меня.
Приподнялся, сел на корточки, и чуть не взвыл. Тело ломило от боли.
Я с трудом разогнул колени, и мне на спину будто лег громадный валун. Опасность миновала, и тело решило позволить себе отдохнуть. Ноги, от пяток до поясницы, залились жгучей усталостью, и живот скрутило. «Боже мой, как же я голоден!»
Я не ел ничего с самого пробуждения, и даже не помню, сколько проспал до того, как попал к Шону в комнату. Куча времени прошла.
Кругом было несколько тел. Мертвый дракон с распоротой шеей расстелил крылья по теплой земле, и его окружили погибшие люди.
Нахлынули воспоминания.
Я вдруг опять ощутил отсутствие почвы под землей, и нёсся к земле спиной вниз. В меня вцепились когти, и чьи-то клыки терзали шею. Первобытный страх перед смертью наполнил и сковал мое тело. Скалы, что я увидел вверху, были точно такими же, как в моем видении. Осмотрев горло дракона, я заметил, что оно окаймлено обгоревшей чешуёй. Тот, кто вцепился ему в глотку, одновременно изрыгал пламя. «Гринадан, как ты вышел?!..» – Я вспомнил вопрос Шона. Мои глаза вдруг заполнились слезами. Передо мной было существо, уничтоженное жестоко, без всякой пощады, и его окружали люди, которые лишь хотели выжить. Я не знаю, кто они, что они сделали, и зачем они оказались тут, но всех их мне стало жалко. Мы столько лет прожили, не пролив ни одной капли крови, и теперь? Что получилось теперь?
– «Не распускай сопли, Грин» – подумал Шон.
– Заткнись! – Неожиданно для себя крикнул я, и свалился на колени. – Заткнись!
– Это ты всё устроил! – продолжил я, став кричать ещё громче. – Если бы не твои сраные исследования, если бы ты не снюхался с Крисом, то никто бы не страдал! Вы со своей сраной политикой вообще ни о чем не думаете! Не думаете, что отнимаете у кого-то отца, у кого-то брата, у кого-то мать! Ублюдки! Недоноски! Вам ресурсы, вам власть! Только почему, мрази, вы своими руками не воюете, а?!
Я увидел сапфировый, опустошенный взгляд Эрегдана, направленный на меня. Я увидел образ отца, его теплый и заботливый взгляд. Он мог погибнуть в любой момент, а я даже не могу сказать, что люблю его! Он же не станет меня слушать! Я же теперь в теле скота, который спонсировал войну своим незаурядным инттеллектиком!
Из меня вытекли все слёзы, щёки вскоре высохли, но я оставался подавленным. Всё, что скопилось внутри за это время, вдруг выскочило наружу, и вместо того, что бы успокоить плачем душу, я будто отправил её странствовать по пустыне.
– «Не так всё просто Грин. У меня не было выбора, и мы еще можем исправить всё, нам нужно только вернуться обратно в свои тела и…»
– Да некуда больше мне возвращаться! Ты не видел, что я подох?! И выбор всегда есть! Нет выбора – оправдание для рабов обстоятельств! Нет обстоятельств, а выбор всегда есть! Трусливая ты тварь! – Я хотел сделать себе больно, хотел ударить себя кулаком по лицу, но побоялся. – Тебе почувствовать то, что я испытываю!