– «Это как понимать?» – Подумал я, но ответа не услышал, отключившись.
***
Перед мысленным взором бежали яркие вспышки, и появление каждой сопровождалось словно раскатистым ударом хлыста. Шум заполнял череп, и стремился просочиться наружу, заставляя голову болеть. Я пытался поднять непослушные веки, и когда это удавалось, глаза начинало жечь. Вид был словно из аквариума, водяная муть которого топила размытые человеческие силуэты. Под спиной что-то холодное, и впервые я ощущал прохладу так остро, будто с меня содрали чешую. Пошевелиться не удавалось, но мысли, к счастью, никуда не делись.
Анна, как ты могла предать меня? После стольких лет дружбы ты просто сдала меня людям, и зачем? Ради чего? Чем они тебя купили, или как заставили пойти на такое? Черный, останься ты в живых, я бы так и не узнал, кто такая Анна.
Из недр памяти донеслись крики отца: – «Ну же! Сделай с ним что-нибудь! Укуси, исцарапай, бей хвостом!» – папа подбадривающе рычал, и замкнул образовавшийся круг, серединой которого был я, валяющийся в пыли. Недалеко стоял черный дракон, фырча, и готовясь к очередному провальному нападению. – «Не могу!» – Отвечал я, тяжело дыша. – «На охоте можешь, а в драке нет?!» – рассердился отец. – «Дракон – не баран, мне не нужно его есть! Я не хочу причинять кому-то вред! Не хочу!» – Я попытался встать, но отец боднул меня, повалив. – «Ты должен уметь защитить себя! Твой пацифизм не будет волновать врагов, если они захотят пустить тебе кровь! Нападай!» – «Я не могу!» – подскочив на лапы, я прорвался сквозь оцепление, и умчался в лес. – «Достали! Достали! Достали! Сами рвите друг другу глотки!» – пробежав несколько километров, я остановился в окружении толстых деревьев. При побеге я чувствовал на себе множество взглядов. Проиграть в бою не считалось позором в нашей общине, как и не считалось позором то, что ты миролюбив. Однако, чувствовал я себя так, будто застали за избиением человеческих детей.
Свет резко сменился сумерками, и чей-то взгляд сверлил спину. Оглянувшись, я увидел около дерева человека в белом халате. Он стоял, иногда резко дергаясь, и бросал с губ неразборчивые слова. – «Вы кто? Что с вами?» – осторожно спросил я, развернувшись. Он обратил на меня взор, и чешуя встала дыбом. Глаза его выцвели, а взгляд был безжизненный, холодный.
– Знаешь, что ты со мной сделал? Помнишь?! Знаешь, как было больно?! – Его голова вдруг стала качаться из стороны в сторону с огромной скоростью, а сам он теперь напоминал плохо работающую голограмму, что сбоила каждые несколько секунд. Его голос похож на запись, которая была на кассете с испорченной пленкой, и казался нервозным, низким, демоническим. После одного из таких сбоев я вздрогнул. Силуэт растворился, и вдруг оказался около меня. На него будто надели кровавую шапку, и она стала растекаться по лицу. Я узнал лаборанта, который приходил с Крисом в скалах. Лаборант держал в руках толстый обруч, на котором виднелось красное пятнышко.
– «Это вышло случайно!»
Открывшаяся с шипением дверь вернула меня в действительность. В комнате появились три фигуры, среди которых был и Крис. Я вскоре смог лучше разглядеть помещение. Оно было маленьким, стерильным, и белоснежным. Стены выложены из вычищенной плитки, и воздух наполнял острый медицинский запах. Комната мала, и я не мог понять, как тут уместился. Крис подошел ко мне, и наклонился.
– Как ты, Шон? – он оглядывал меня, и за ним пристроилась парочка вооруженных громил. – Как себя чувствуешь, дружище?
Дружище?! Это говорит человек, утверждающий, что драконам на земле нет места? Говорит человек, который устроил кровавую баню у себя в убежище?! Я хотел оттолкнуть его, хотел встать, или хотя бы отвернуться! Мозг посылал команды телу, а вместо того, что бы пошевелить рукой, я моргал, или двигал чем-то другим. Тело не подчинялось.
Следом за компанией в комнату вошел человек во врачебной одежде. Крис повернулся к нему, и спросил.
– Что с ним? Почему он молчит?
– Думаю, паралич, как следствие воздействия передающего устройства.
Передающее устройство? О чем они вообще говорят? Почему меня называют каким-то Шоном?
– «Мое имя Гринадан, а не Шон!» – Думал я, но ответа не получил, и вдруг произнес неразборчивый звук.
– А парализованные могут мычать? – Крис вернулся ко мне, и уперся ладонями в мой стол. – Шон, надеюсь ты меня понимаешь. Слышишь. Ты молодец! Тебе удалось достичь успеха! – Щелкнув пальцами, Крис скомандовал. – Одеть его, и посадить в коляску. Он должен увидеть свой труд! Ему можно? – Крис взглянул на врача через плечо, и тот кивнул.