Иногда я просто бродил по площадке в поисках приключений или выпрашивал у электриков сандвичи. Дин Мартин торчал на дорожке за павильоном: размахивал своей клюшкой для гольфа и без конца курил. Мистер Кьюкор несколько недель подряд снимал сцены, в которых не было Мэрилин, однако теперь ему оставалось только сидеть и ждать ее прихода. Однажды, чтобы успокоить нервы, он привел на площадку свою собаку Сашу, но очень скоро из-за постоянных расстройств потерял ее из виду, и мы выскочили на дорогу — изучить ситуацию с провизией. Мы пробежали мимо декораций ковбойского салуна и замедлили шаг возле административного здания. Саша кивнула на окна.
— Они ее уволят, песик-э. Поверь мне на слово, скоро студия ее вышвырнет.
— Неправда, — возразил я. Меня как обухом по голове ударили. Перед глазами все помутилось.
— Вот увидишь, очень скоро[50].
День был жаркий, и на территории стояла тишина.
— У людей есть права, — сказал я. — У работников есть права.
— И обязанности, — заметила Саша, облизывая лапу и стуча по земле. — Обязанность Мэрилин — появляться на съемочной площадке и сиять перед камерой.
— Значит… ее уволят?
— Я слышала их треп-э. Уволят. Она грозится поехать в Нью-Йорк на следующей неделе, петь на вечеринке по случаю дня рождения Кеннеди.
— Ага, верно. Я тоже слышал, как миссис Мюррей говорит об этом по телефону.
— В «Медисон-сквер-гардене», oui?
Так.
— Если она это сделает, ее точно уволят.
— Уволят? Разденут до нитки?
— Какое смешное выражение.
— Это из Роберта Бернса, — ответил я. — Знаешь его стихотворение «Две собаки»?
— Никогда не читала.
— Цезарь и Люат. Два пса. Поэт записывает их беседу о злых хозяевах[51].
Дойдя до конца дороги, мы зашли за угол и увидели открытые двери столовой. Саша повернулась ко мне с истинно французским выражением печали на морде. Она лизнула мне ушко и сказала:
— Ей конец.
— Нет. Наоборот, это только начало. Скоро ей исполнится тридцать шесть. Мы ездили в Мексику, накупили там всякого барахла для ее нового дома, а еще она умная и участвует в политической жизни страны. В Мексике она стала другим человеком.
— О да, они это любят — другими становиться, — ответила Саша. — А на деле все равно остаются прежними.
Из столовой вышел кот с мокрыми от молока усами. Два плотника пронесли между нами кусок цветного стекла, и на один ошеломительный миг мы все показались себе персонажами витражного окна. Я вспомнил любимый витраж Дункана Гранта, «Собака прекрасной Изольды узнает сэра Тристана» Уильяма Морриса. Ровно два года прошло с той беззаботной поры на ферме Чарльстон: на выбеленные тротуары «Фокса» теперь светило совсем другое солнце.
Кот с молочными усами не был Тристаном, однако его слава меня не смущала. Зато смущала Сашу.
— Знаешь этого Рыжего? — прошептала она. — Выиграл премию «Пэтси» за роль в «Завтраке у Тиффани».
— Да ладно? Ему вручили статуэтку?
— Oui, — ответила Саша. — Уже вторую по счету.
— Чудесно, — сказал я. — Должно быть, он очень талантлив.
— А по-моему, он переигрывает, — скривилась Саша. — И везде играет самого себя.
— Да ладно, брось.
— Ты слишком добренький, Маф. Mon Dieu. Если ты начал верить в кошек — считай, тебе конец!
— Нет, Саша, мы никогда не сдаемся. — Я топнул лапкой. — Мы идем вперед. Навстречу новым приключениям. Новым людям. Новой еде.
— Еда, точно! — сказала Саша, подняла голову и ухмыльнулась Рыжему. — Месье, — обратилась она к нему, — смотрю, вам по душе быть буржуазной свиньей. Только взгляните на эти усы! Вам, верно, полагается добавка?
Рыжий только улыбнулся. Я подумал, что кошки, по-видимому, и впрямь самые интеллигентные создания на свете. Они самодостаточны, а потому умеют черпать силы в одиночестве. Собаки же и люди для полного счастья нуждаются друг в друге. Знаменитый кот казался образцом самообладания и погруженности в себя: он облизнул рыжие усы и зашагал по дороге, цитируя на ходу Уильяма Батлера Йейтса:
Через некоторое время нас обнаружил на кухне рассерженный помощник режиссера: он собирался в один прекрасный день стать режиссером, снимающим авторские фильмы, и битый час бегать за двумя псинами по студии ему было не с руки. Когда я вернулся на площадку, Мэрилин уже была готова к съемкам. На сей раз вопиющий непрофессионализм проявила не она, а собака Типпи, которой полагалось узнать героиню Мэрилин, чудом вернувшуюся с необитаемого острова. Вероятно, я один придерживаюсь высокого мнения о сценарии «Что-то должно случиться»; конечно, это не «Братья Карамазовы», но сценарий был дерзким, смешным и весьма стильным. Мэрилин, впрочем, пришла от него в ужас: после «Анны Кристи», Триллингов и умных многообещающих поклонников, работающих в издательстве, после всех этих нью-йоркских интеллектуалов съемки в таком фильме казались ей полным крахом.
51
Любимое стихотворение моей первой хозяйки, миссис Дафф. В лучшую пору своей политической жизни она часто выписывала из него отдельные строки и рассылала правительственным чиновникам. Она воображала, что невинность собак может наставить их на путь истинный. —