— Как вы себя чувствуете? — Оторвался от бумаг седой мужичок в белой бандане.
— Нормально. — Неуверенно пробормотал я. Очень хотелось с криком: Спасите! Ломануться прямо через стену, или рыбкой в окно! — А что случилось?
Врач сделал пометку в бумагах и вышел, позвав за собой остальных. Я обалдел от того, что меня проигнорировали! Осталась только девушка.
— Эм. Миюри–сан, — она высморкалась в передник, меня передернуло, — что со мной?
Та всхлипнула и начала рассказывать. Со слов медсестры, как только я «уснул», у меня остановилось сердце.
«Молодец» я. Напугал Ируку до смерти… м-да.
— Демон, он проклял вас! — тонкие пальчики нервно дергали черную косу, — Я так испугалась, так испугалась!
И почему эту психованную не выпроводили?
Еще несколько дней меня мурыжили, проводили какие–то тесты и спрашивали… Каждый день одно и тоже: «Ирука–сенсей, как себя чувствуете?»
Так и надирало ответить: «Вот, прям щас, прям тут, лягу и помру!»
— Нормально. — Тихо–тихо под нос. — Я тут скоро сдохну…
— Ирука–сан, боюсь от недостатка кислорода, мог пострадать мозг. — Заявил эскулап. — Постарайтесь вспомнить, что было с вами, к примеру, месяц назад?
Та–ак, а что–то новенькое…
— Месяц назад? — Я чуть нахмурился. Такие вопросы могли выдать меня с потрохами.
Я могу лишь сказать: Ирука сеял, предположительно, разумное, ни фига не доброе и ни разу не вечное.
Медик, не запомнил имя, выжидающе занес карандаш над планшетом. И тут мне в голову пришла гениальная идея!
Вы были в театре? Нет? Я это исправлю! — С трудом удержался от улыбки.
Я нахмурился еще сильнее и медленно покачал головой.
— Тогда как далеко вы можете заглянуть в свое прошлое? — Чуть подался вперед ирьенин.
— Я помню… — Призадумавшись, стал тереть лоб.
…Что ничего не помню! Потому что не знаю!
При помощи наводящих вопросов медик выяснил, что я помню только неделю, проведенную в больнице, плюс–минус пару дней и немного бой с Мидзуки.
Спасибо Наруто! Спасибо Кишимото! Да обратится один твой день в тысячу!
Ну не смотри ты так своими квадратными глазами, — мысленно уговаривал ирьенина, — а напиши одно умное слово: Амнезия!
Парень погрыз кончик громоздкой ручки и написал на листе пару столбиков иероглифов, а затем сказал, что завтра я могу катиться отсюда на все четыре стороны! Не так буквально, но смысл такой, да.
Свобода!
На следующий день я стоял у парадного входа, как дурак, не зная, куда идти! А спросить, где жил Ирука, я забыл.
Ох, как просто у других попаданцев! Реципиент тихо копошится и всячески помогает, а эта редиска… Ладно! Сам, все сам!
Небольшой парк перед главными воротами был намного уютней и больше того, что я видел в аниме. Полоса изумрудно–зеленого газона отделяла дорожку от парка. Круглые кусты с мощными соцветиями белого цвета ютились под раскидистыми кронами декоративных деревьев, скрывая дорожки и лавки в своей тени. От этой красоты, после четырех стен палаты, захотелось вдохнуть полной грудью! Что, собственно, я и сделал. Но на вдохе ветер метнул в лицо мелкую пыль, которую я на радостях вдохнул:
Да, чтоб тебя! — закашлялся. — Все не как у людей!
— Ирука–сенсей! — С лавки соскочило что–то ядовито–рыжее.
— Наруто? И давно ты тут?
— Да. То есть нет…
Он каждое утро тут дежурил. Ждал, когда меня выпишут. Я из окна его часто видел. Но в палату он больше не залезал. На миг я представил, что вот точно так же он бы ждал настоящего Ируку, и мне стало дурно. А еще очень неприятно было осознавать, что Ирука, а теперь и я, был связан с Корнем и его главой. Если я правильно понял — то следить за Наруто в академии — задумка Данзо. А Третий решил не мелочиться — дружи и все тут! Но я не врубался, как так вышло? Не чуунин–учитель, а какой–то двойной агент! Или Хокаге не знал, что Ирука агент Данзо, или подстроил так, что бы чуунин всегда был на виду? Пока я думал, Наруто меня куда–то вел.
— Понятно, что ничего не понятно… — Выдохнул я выплывая из каши, что я заварил в своей… Да, теперь своей черепушке.
— Ирука–сенсей. — дернул за рукав Наруто. — Ирука–сенсей?
Я неопределенно хмыкнул.
— Ирука–сенсей. Подождать придется. — ткнул мальчик в местный образчик общепита.
Первый этаж небольшого домика занимала барная стойка, все шесть стульев были заняты дружной компанией чуунинов, пять белых шторок с рекламой не скрывали панибратские тычки и не заглушали громкие голоса.
— Хм… А тебе не надоел еще?
— Кто?
— Рамен, говорю, не надоел еще?