Эти органы развиваются в детстве и по мере своего развития влияют на очертания краниума, или черепа. Галль начал читать лекции о своих идеях в Венской медицинской школе в 1790-х годах, но вызвал неудовольствие церковных властей и поэтому в 1802 году переехал в Париж. Именно здесь френология захватила воображение публики – здесь же она и будет оставаться еще много десятилетий. Удивительно, но Галль развивал свои идеи с девяти лет! Он рассказывал, как сравнивал свои академические способности с успехами его школьных друзей. Галль был хорош в чистописании, а его друг умел декламировать стихи. Молодой Галль объяснял эту разницу тем, что у его приятеля были «коровьи глаза» – другими словами, небольшая выпуклость на лбу. Галлю этого было достаточно для доказательства того, что словесные центры памяти и речи расположены в передней части головы. Значит, другой человек с похожим строением лица может так же хорошо говорить и воспроизводить тексты по памяти. Это суждение довольно умно для ребенка, но Галль так и не вырос из него. Если честно, мало кто еще опубликовал какие-либо другие идеи о локализации тех или иных функций в мозге. Жизнь Галля была определена.
Френолог знает себя. Несмотря на очевидные недостатки в теории френология была легко подхвачена общественностью. Многие практики френологии утверждали, что можно предсказать будущие перспективы ребенка, измерив его или ее череп.
Галль начал строить карту черепа. Он делал это, используя ряд следующих методов. Сначала он изучал формы черепов великих мыслителей, художников и других людей, отличившихся выдающимися достижениям, в том числе и свой череп. Галль искал различия в их черепах, предположив, что это будет указывать на расположение исключительных областей их мозга. По той же причине он смотрел на мозг преступников и психически больных. В общей сложности изучению подверглось более 300 черепов людей с экстремальными способностями, также он постарался привлечь к своим исследованиям черепа как можно большего числа других живых существ.
Эта карикатура представляет предвзятый взгляд на френологию. Галль, показанный как чудовищное существо с головой странной формы, держит в лаборатории черепа великих мыслителей мира и изучает головы лидеров Великобритании и Швеции. В то время их обоих перехитрил воинственный французский сосед Наполеон Бонапарт.
Конечно, многие функции человеческого мозга схожи с аналогичными у животных, поэтому Галль также изучал черепа множества видов зверей, для каждого из которых известно какое-то количество определяющих характеристик. Галль картировал 27 областей на черепе человека, 19 из которых были общими с животными. Он решил, что область, связанная с разрушением, расположена над ухом, потому что она была ярко развита у крупных плотоядных. (Особенностью, которую он идентифицировал, были крупные мышцы челюсти, прикрепленные к черепу: они хорошо подходят для кусания и жевания, но никак не связаны с мозгом.) Стремление к воровству он нашел над этим участком, потому что Галль встречал карманников с большими выпуклостями именно в этой части. Писатели потирали голову, и Галль видел, что эта область увеличена на бюстах многих поэтов. Поэтому он решил, что данная область отвечает за идеи и идеалы. У религиозных людей выпуклости располагались на самом верху головы, так что Галль разместил там способность к поклонению.
Галль заметил, что полушария мозга дублируют друг друга и работают симметрично, а травма головного мозга с одной стороны нарушает баланс, вызывая потерю функций. Обоснованность френологии была под сомнением с самого начала, и одним из самых сильных аргументов против нее стал факт того, что большинство функций может быть восстановлено, даже если область мозга, идентифицированная Галлем как отвечающая за эти функции, была удалена.
Закон Вебера – Фехнера
Помимо мысленных экспериментов, занятий философией и иногда совершенно фантастических теорий, в развитие психологии также внесла вклад совершенно иная область – математика.
Артиллеристы, работая с гигантскими орудиями во время Первой мировой войны, должны были защищать свои уши от гаргантюанского грохота. Однако, к счастью для них, два орудия не звучат в два раза громче.