Интересно, о чем Лазарева говорила с Еленой Дометьевной, что та согласилась наконец дать Ефремову развод? И Тася, его Таис, сейчас исполняет обязанности не только его секретаря, но и целой "начальницы секретариата". Поскольку Анна Петровна сдержала слово, обеспечив Ивану Антоновичу доступ к архивам. Включая и те, которые в сорок четвертом из Ватикана были вывезены — и в Рим возвращены, после того как у нас копии с документов сняли. А также огромное количество первоисточников из Германии, Австрии, даже Маньчжурии и Китая. Ефремов с удивлением узнал, что на него работают больше десятка людей — в основном, студенты с истфака. Ищут в каталогах и хранилищах, чтобы ему на стол ответ на его запрос положить — возможно, всего одну строчку или пару слов в будущий роман.
-Интернета у нас пока нет, но подобие его в "ручном режиме" для вас персонально создать сможем. Вы только творите.
Персонально? Как после оказалось, за участие в закрытом проекте под кодом "П-202", Ефремову даже какие-то деньги полагались. По той же ведомости, что его "ассистентам". Причем короткий код, как просветил Орлов, на правах директора ПИНа и старого друга, означал — заказчиком выступает Служба Партийной Безопасности, или иная столь же серьезная Контора.
-Да, это наша работа. В мире "Рассвета" было, что "СССР получал нужную информацию даже более полно, чем Запад, но отставал в ее анализе". Товарищ Пономаренко поставил задачу решить эту проблему. Изучаем информационные потоки, их оптимальную структуру, скорость взаимодействия... Если желаете узнать подробнее, для своего романа, то вам надо у наших математиков спросить, я сама матаппаратом исключительно как пользователь владею. И ваш случай, это один из многих — на чем еще процесс изучать?
Так может, и участие "инквизиторов" в личных делах Ефремова вызвано лишь тем, что Тася, "начальник секретариата" в рамках поставленной задачи оказывается более на своем месте, чем Елена Дометьевна, коллега-палеонтолог? Как у Вьюшкова, кого Иван Антонович в свои преемники на ниве палеонтологии наметил вдруг появилась какая-то Вера. Ладно, раньше жилья не было, даму даже в гости пригласить некуда, не то что о семье думать, а теперь в новом доме трехкомнатную квартиру дали, одиночке, не семейному еще — случай беспрецедентный, но "ведь женится же он когда-нибудь — а научному работнику отдельный кабинет положен". Но ведь и девушка явно непростая, "пантерообразность" по типу Смоленцевой, да и самой Анны Петровны так и ощущается — разговор, пластика, "свободнолетящий" стиль в одежде. Так разве можно — семью по приказу создавать?
-Нет никакого приказа, Иван Антонович. А как у вас в "Часе быка" — "двое, после подготовки, получают статус надолго влюбленных". У нас никому не велят, а лишь предлагают — кто хочет стать ангелом-хранителем для хорошего человека? Присмотрись, познакомься — а если душа не лежит, то в сторону отойди, попробует другая. Любовь — она ведь, самая крепкая, когда не вулкан страстей, который может скоро погаснуть, а дружба и уважение. "Брак по расчету самый прочный — когда расчет правильный". Теперь хороший человек, Борис Павлович Вьюшков, не погибнет совершенно глупо в тридцать два года — а возможно, станет профессором и членкорром, вам на смену. Проживет долгую и счастливую жизнь, увидит своих детей и внуков. Разве это плохо — и просто по-человечески, а не ради политической выгоды?
Но все-таки... Ведь политика склонна давить, подминать все, что ей мешает. Поддерживала бы меня ваша Служба, если бы я не был тем, кем стал в иной истории? А просто, Иван Ефремов, ученый-палеонтолог.
-Иван Антонович, дорогой вы наш! "Политика", как вы выразились, обратится против вас в единственном случае — если вы, как Солженицын, пойдете против СССР. Но ведь этого не случится никогда? Знаю, что в той истории на вас, уже после вашей смерти, заводили дело в КГБ. Но я очень надеюсь, что при нашей кадровой политике, в Органах у нас не будет дураков и карьеристов, через двадцать лет. Да и вы сами, как сказал почтенный Бахадыр, после его процедур лишних лет десять минимум проживете — а хотелось бы и больше. Впрочем, вы же к нему ходите, два раза в месяц, "проверяете настройки вашего организма". Вот так и наша Служба, играет ту же роль для советского общества в целом.
К чести Анны Петровны, она роль цензора на себя не брала. Зато Кунцевич еще в самом начале написания романа едва не перечеркнул все, одним вопросом: