— А комбинация замка сейфа известна посторонним лицам?
— Только мне и отцу. Грабители, наверное, воспользовались взрывчаткой… — Я умолкла, вспомнив момент, когда воры прошли мимо меня в коридоре. Совсем не хотелось к этому возвращаться. Мне сразу же сдавливало грудь. — Когда они приблизились, я почувствовала странный запах. Серы… и еще чего-то горелого.
— Никаких признаков взрыва мы не обнаружили, — констатировал детектив. — Либо они каким-то образом выведали шифр, либо…
— Либо что? — сердито осведомилась я.
Сыщик склонил голову к плечу и усмехнулся.
«Симпатичный, — рассеянно отметила я. — Что-то в нем мальчишеское. Аккуратная стрижка». Отстраненность от реальности не покидала меня с того момента, когда я увидела отца, истекающего кровью. «Курчавые темные волосы, — продолжала я мысленно описывать внешность детектива. — Квадратная нижняя челюсть. Подбородок с вертикальной ложбинкой, широкие плечи, глубоко посаженные карие глаза. Конечно, он привык очаровывать женщин своей импозантностью». Но зачем ему флиртовать со мной? Я ведь из разряда пострадавших, не так ли?
— Не имею понятия, — ответил он. — А как по-вашему?
— Не знаю, — честно призналась я.
— Ваш отец мог сказать им комбинацию?
— Только если бы они навели бы на него пушку.
— Но вы сообщили, что вбежали на кухню следом за отцом, а преступники успели вырезать из рам все холсты, кроме одного. Следовательно, он никак не мог назвать им код. По крайней мере тогда.
Я не сразу осознала смысл его слов, но спустя мгновение возмущенно воскликнула:
— Вы намекаете, что мой отец причастен к ограблению?
Детектив Кирнан пожал плечами.
— Я просто пытаюсь выяснить правду. Вы уверены, что сейф был на замке?
— Да, я специально вернулась в офис, чтобы сделать это лично… — Я запнулась, сообразив, что в то время как я проводила Зака Риза до выхода и вернулась, Роман уже спрятал картины Писсарро. Тогда у меня никаких сомнений не возникло. — На самом деле сейфом занимался отец, а я прощалась с другом семьи…
— Другом?
— Это старый товарищ отца, Зак Риза.
— Художник? — Кирнан вытащил из внутреннего кармана пиджака блокнот. Сверкнул металл пистолета.
— Да, — произнесла я пересохшими губами. — В вашем отделе приходится изучать искусство?
— Одно другому не мешает, — ответил Кирнан с кривой ухмылкой. — Но чтобы знать имя Риза, не обязательно являться экспертом. В восьмидесятые он был жутко знаменит. Точнее, печально известен. Однажды на Хэмптон-роудс произошла авария. Девушка утонула.
— Да… Я тогда была маленькая, но мама говорила мне, что с тех пор Зак стал сам не свой. Он сильно запил — хотя и до того случая закладывал за воротник.
— А через пару лет у него случились крупные неприятности на почве карточных долгов.
— И об этом я кое-что слышала. — Я смутно помнила ссору родителей из-за того, что Роман в очередной раз выгонял Зака, но быстро отмахнулась от назойливой мысли. Мне следовало увести Кирнана от версии, казавшейся мне неверной. — Не думаете ли вы, что Зак связан с бандитами? Он — один из самых верных друзей папы.
— Мы должны рассмотреть все варианты, мисс Джеймс. Вы же хотите, чтобы мы нашли обидчиков вашего отца?
Он указал кивком на Романа. Проследив за его взглядом, я увидела, что папины веки дрогнули. Я моментально вскочила.
— Папа? Ты меня слышишь?
Он медленно открыл глаза, разжал губы и попытался улыбнуться, но только поморщился от боли.
— Все в порядке. Ты в больнице Святого Винсента. Ты ранен, но выздоровеешь. — Я посмотрела на детектива Кирнана, который пытливо наблюдал за выражением лица Романа. — Позовите медсестру!
Кирнан помедлил, но потом развернулся и размашистой походкой вышел из палаты. Когда за ним закрылась дверь, я бережно взяла папу за руку.
— Нас ограбили. Трое преступников ворвались в наш дом и украли картины из сейфа. Ты помнишь, запер ли ты его после ухода Зака? — Я понизила голос почти до шепота: — Ты говорил ему код замка?
— Не волнуйся, милая, — тихо произнес Роман. Он попытался погладить мою ладонь, но смог только слабо пошевелить пальцами. У него вообще не было сил. — Полотна застрахованы. Главное, чтобы ты не пострадала, Марго, а остальное…
— Это я, папа, — сказала я, вздрогнув, когда с губ отца слетело имя моей матери. — Я — Гарет. Мама… Ее здесь нет.
Он опять попробовал улыбнуться, но его лицо исказила гримаса боли.
— Гарет, — прошептал он. — Ты с каждым днем становишься все больше похожей на мать…