Я поняла, что передо мной — Уилл Хьюз. Он был заляпан кровью, и даже его глаза казались красными. Лицо искажала жуткая гримаса. Я уставилась на его оскаленные зубы и обмерла. Наверное, зрение меня подвело, ведь я увидела звериные клыки. Я отпрянула, а у меня в голове пронеслось: «Конечно: погубить одно чудовище может только другое чудовище».
В отчаянии я попыталась встать, но ноги у меня онемели. Хьюз отвлекся от поверженной мантикоры и посмотрел на меня отсутствующим взглядом. Почему-то я догадалась, что сейчас он способен чуять только кровь, пульсирующую в моих жилах. И тут же я почувствовала, как та стекает из свежей раны около ключицы.
Я решила отползти назад, но тело перестало мне подчиняться. Уилл Хьюз моргнул, и по его щеке потекла кровавая слеза. Пламя в его глазах угасло, на смену ему пришел серебристый свет. Мне хотелось кричать, но с моих губ сорвался еле слышный хрип.
— Укус мантикоры ядовит, — произнес Хьюз. — Вы умрете, если я его не удалю. — Он опустился рядом со мной на колени. — Но мне нужно ваше согласие.
На этот раз я не сумела издать ни звука.
— Кивните, если даете мне разрешение, но поторопитесь. Как только яд доберется до головного мозга…
Он мог не заканчивать фразу. С огромным усилием воли я заставила себя приподнять и опустить подбородок. В то же мгновение Уилл Хьюз бросился ко мне. Его грудь коснулась моей груди, его губы прижались к ранке у меня на шее. Я почти не ощущала, но знала, что он впивается в мою плоть. После острого укола боль превратилась во что-то иное — в тепло, которое растеклось по моей груди и животу, проникло в руки и ноги. Казалось, по моим кровеносным сосудам полилась горячая жидкость, выжигающая яд. Мало-помалу я почувствовала, как на меня давит его тело, а его язык будто выпускает серебряную нить, пронизывающую меня насквозь.
Мышцы моей шеи расслабились, и я застонала. Хьюз оторвался от раны и сделал легкий выдох. Я задрожала. Серебристое мерцание заполнило пространство между нами. Глаза Хьюза вновь озарились, а кожа засияла в темноте.
Он вытер губы тыльной стороной ладони.
— Теперь с вами все будет хорошо, — сказал он. — Думаю, я высосал весь яд…
Вдруг его начал бить озноб. Я потянулась к нему, но он предостерегающе поднял руку.
Его кожа, и без того бледная, стала млечно-голубой, и на ее фоне проступили темно-синие вены. Я могла бы уйти, пока Уилл Хьюз корчился на земле. Мне следовало убраться отсюда. Я была в панике. Да, сейчас он беспомощен, но я была свидетелем его могущества. Я лицезрела его жажду крови. И я позволила себе дать ему имя. Вампир. Я произнесла слово только мысленно, но и этого хватило сполна. Но я не убежала, хотя мой внутренний голос твердил без остановки: «Вампир, вампир!» Однако каким бы чудовищем он ни был, именно Уилл Хьюз спас мне жизнь, а теперь яд мантикоры находился внутри него. Я не брошу его, раз он так страдает из-за меня. К тому же я до сих пор не могла поверить в увиденное. Каменная мантикора ожила и убила бедного, несчастного доктора Толберта! Уилл Хьюз оказался вампиром. Но и остальные события двух последних дней были абсолютно реальны. Серебряная шкатулка открылась со вспышкой неземного голубого сияния, и на ее крышке появились алхимические символы. Одержимые демонами люди-тени ворвались в мой дом, а мой отец говорил с мертвым художником, который пролил краски на его больничную простыню. Я не сумасшедшая. Безумен мир. Наверное, я чего-то не понимала, но я была готова сидеть возле вампира и ждать, пока ему станет лучше.
Когда приступ миновал, Хьюз приподнялся, сел и обхватил руками колени.
— Спасибо, что остались, — прошептал он.
— Спасибо за то, что спасли меня, — ответила я.
Я скосила глаза на труп мантикоры, но там валялась лишь кучка обломков мрамора.
— Воздух и туман, — произнес Хьюз, подняв горсть камешков и бросив их на землю. — Ди наслал туман, чтобы оживить гадину. Я догадался о его планах, но не мог до темноты покинуть свою квартиру. — Он поморщился. — Я бы оказался здесь раньше, но Ди послал своего эмиссара. Сначала я разделался с ним.
— Парень в красной толстовке?
Хьюз кивнул.
— Вы его видели?
— Он шел за мной в парке. А вы его?..
— Он жив. Когда очнется, то не вспомнит, что случилось. Его действительно закляли, но наполовину. Полагаю, Ди торопился. Парню внушили мысль, что он должен вас преследовать — не больше.