— Остановить их? — спросил Ди, негромко смеясь. — Верно. Как хрупка твоя подружка… А если она попытается покончить с собой? Но теперь — самое интересное…
Он протянул указательный палец и провел его кончиком по изображению Бекки. Та резко обмякла и побледнела. Еще ни разу в жизни я не видела ее такой неподвижной.
А Ди повторно прикоснулся к «экрану». Теперь он притронулся к груди Бекки, к тому месту, где билось сердце Беки. Она разжала губы и начала дышать, как рыба, вытащенная из воды.
«Нет!»
Я рванулась по воздуху к Ди и поняла, что Мелузина летит вместе со мной. В меня впились ее острые когти. К тому моменту, когда мы добрались до Ди, мы обе полностью материализовались… в отличие от него. Мы спикировали вниз, а он за секунду растворился без следа, как и само кресло. Там, где только что находился Ди, образовалась зияющая дыра, и нас втянуло внутрь. Мы очутились в тесной и темной трубе. Мелузина отчаянно пыталась вновь стать невидимой, но прежде чем она сумела это сделать, нас обеих выбросило в ледяную соленую воду. Еще миг — и мы понеслись в Ист-Ривер, как городской мусор.
СПАСЕНИЕ
Я так долго пробыла под водой и решила, что смогу обходиться без кислорода. Однако сильнейшее давление на грудь подсказало: я ошиблась. Мне нужно было срочно выплыть на поверхность, но как? Я этого не представляла, но стала грести вверх, двигаясь в единственном направлении — на юго-запад. Начался отлив, и меня сносило в открытое море.
Несколько мгновений я бесплодно боролась с течением, а затем сдалась. Я вспомнила слова Романа, которые он говорил мне, когда мы вдвоем отправлялись на пляжи Лонг-Айленда. Он объяснял, что если меня подхватит течением, то противиться не надо. Вода сама принесет меня к берегу. Не так ли все обстояло в проливе Ист-Ривер? Мне необходимо продержаться и не захлебнуться, прежде чем меня выбросит на берег где-нибудь в районе Нью-Джерси. Однако суша могла встретиться мне и раньше. Неподалеку находится остров Говернорс. Может, я останусь в живых?
Я сосредоточилась на попытках заставить мышцы расслабиться. Я не торопилась и делала все постепенно — в точном соответствии с наставлениями учителя йоги, когда мы под его руководством принимали «позу трупа», или «шавасану». Но мысль о том, что скоро я и вправду могу превратиться в труп, мешала релаксации. Я прогнала навязчивое видение из своего сознания и сконцентрировалась на советах учителя. «Представьте, — говорил он, — что вы таете или рассыпаетесь, как песок. Расслабьте ступни, лодыжки…»
Что-то оцарапало мою голень.
Я вздрогнула, перевернулась и отчаянно замолотила по воде руками. Мне было страшно обернуться и посмотреть, что находится позади меня.
Из сумрака появился белесо-серебристый силуэт.
Акула. Это слово больно ударило по моей нервной системе. Разом проснулись первобытные инстинкты. Но силуэт приближался, и я различила мертвенно-бледное лицо.
«Мертвец», — подумала я, но с облегчением заметила жабры и лапы с острыми когтями. Мелузина! А я считала, что она опять испарилась. Похоже, она лишилась сознания. Наверное, ей уже не поможешь.
Но я обязана попробовать. В то время, когда наши молекулы соединялись между собой, я испытала любовь к этому странному созданию. Выглядела Мелузина страшновато и вела себя порой злобно и сурово. Но я знала, что она до сих пор тоскует по мужчине, который ее предал, и об оставленных детях. Веками она возвращалась к Лузиньянскому замку, чтобы хотя бы одним глазком взглянуть на своих потомков, а те в панике визжали. И так продолжалось, пока она не бежала в другую страну. Нельзя, чтобы она, рожденная в чистых горных ручьях, умерла здесь, в грязном проливе Ист-Ривер.
Несомненно, сейчас Мелузина умирала. Хуже того — она растворялась. Сияющая жемчужная кожа отслаивалась, и за ней по воде тянулся фосфоресцирующий хвост, как у кометы. Когда Мелузина проплывала мимо меня с широко раскрытыми незрячими глазами, я схватила ее за руку. Чешуя неприятно заскользила между моими пальцами, и я испугалась, что конечность оторвется, но этого не произошло. Я притянула Мелузину поближе к себе и приподняла ей голову. Ее тело казалось легким, как раковина, покинутая моллюском. Течение несло нас вперед, а меня не покидали образы слизней, выползавших из пустых глазниц, и миног, щиплющих мертвую плоть. Но свечение кожи Мелузины служило чем-то вроде гигантского фонаря. Я различила впереди нас скалы, а над ними — пустые пластиковые бутылки и деревяшки, подпрыгивающие на поверхности. «Если мне удастся ухватиться за какой-нибудь камень, — размышляла я, — то выберусь».