Противоположная сторона была представлена большей частью ведущих генетических, цитологических и селекционных школ нашей страны, в которую входили академики Н. И. Вавилов, Г. К. Мейстер, П. Н. Константинов, А. С. Серебровский, Н. К. Кольцов, А. А. Сапегин, М. М. Завадовский, П. И. Лисицын, Н. В. Рудницкий[3], профессора М. С. Навашин, В. Е. Писарев, Д. Костов, А. Р. Жебрак, Н. П. Дубинин, А. П. Шехурдин, Г. Д. Карпеченко, А. А. Филипченко, Г. А. Левитский, C. Г. Левит, К. И. Пангало, Л. И. Говоров, К. А. Фляксбергер и многие другие. Николай Иванович Вавилов, бывший в тот период самым выдающимся растениеводом, прикладным генетиком и географом мира и пользовавшийся заслуженным признанием и известностью во многих странах, фактически возглавлял оппозицию генетическим идеям академика Т. Д. Лысенко. Следует отметить, что к некоторым другим идеям, разрабатывавшимся тогда Т. Д. Лысенко и его институтом (теория стадийного развития растений, летние посевы картофеля), как Н. И. Вавилов, так и остальные ученые относились весьма положительно[4].
В чем же состояла сущность разногласий между генетический гипотезой Лысенко и Презента и классической теорией наследственности? В чем состояли расхождения споривших сторон по проблемам селекции и растениеводства? На этих вопросах необходимо хотя бы вкратце остановиться для того, чтобы понять — за что же собственно шла борьба споривших сторон. Естественно, что мы должны осветить расхождения противоположных концепций, ориентируясь на уровень науки 1936–1937 годов.
Проблема наследственности. Возникновение двух направлений. 1936 год
В обыденной жизни понятие о наследственности сводится к объяснению того, почему особи того или иного вида воспроизводят при размножении себе подобных, почему дети похожи на родителей, почему и как свойства и признаки родителей передаются их потомкам. Новый организм развивается из одной клетки (зиготы), образовавшейся при слиянии двух, женской и мужской, репродуктивных клеток (гамет). Оплодотворенная яйцеклетка — зигота — сравнительно проста; оболочка, жидкая цитоплазма, центральное ядро, запасные вещества и ряд других структур — вот все богатство ее микроскопической морфологии перед началом того стремительного развития, в результате которого из нее возникает бесконечно сложный, большой и совершенный организм. Объяснить механизм этого развития — значило объяснить и природу наследственности, раскрыть основную загадку живого мира, найти пути к управлению развитием в интересах человека. Здесь и возникло основное различие двух направлений в генетике. Одно из них придавало главное значение структурам яйцеклетки, от которых берет свое начало новый организм, другое сосредотачивало внимание на внешних условиях этого развития.
Позиции классической генетики
Классическая генетика исходит из того, что в живых клетках, точнее в их хромосомах, существуют особые самовоспроизводимые частицы типа крупных молекул — гены, которые передаются от одного поколения к другому и набор которых предопределяет характер индивидуального развития биологической системы.
Полезно, по-видимому, вкратце напомнить о том, как возникло в науке представление о генах. Оно появилось сначала в форме гипотезы, выдвинутой для объяснения закономерностей расщепления гибридов, установленных в классических опытах чешского ученого Г. Менделя почти 100 лет назад. Г. Мендель был экспериментатором-любителем, однако его работы по скрещиванию разновидностей гороха с неизбежностью привели к фундаментальным выводам. Скрестив между собой формы гороха с разной окраской цветков (красной и белой), Мендель обнаружил, что в потомстве от этого скрещивания в первом поколении все цветки были темно-розового цвета (красный цвет доминировал). Однако в следующем поколении растения с белыми и красными цветками вновь появлялись каждое в количестве 1/4 от суммы всех растений. В то же время половина растений оставалась с розовыми цветками. Гибриды первого поколения, как говорят, «расщеплялись», и это расщепление имело определенные количественные закономерности. Поглощенный в первом поколении признак (белая окраска) вновь появлялся, хотя развитие второго поколения растений происходило от особей гибридов, имевших только темно-розовые цветки. Свойство к образованию белой окраски, следовательно, не исчезало, а передавалось через поколение в неизменном виде.
Установив эти закономерности на примере наследования окраски, Г. Мендель включил в свои наблюдения и несколько других признаков, по которым различались скрещиваемые сорта гороха, — цвет семян, характер поверхности семян и т. д. И здесь его опять ожидало интересное открытие — установление независимости распределения признаков в потомстве. Если, например, желтый цвет семян у исходной формы сочетался с гладкой поверхностью, а зеленый цвет — с шероховатой, то можно было бы ожидать, что при расщеплении второго поколения (желтый цвет и гладкозерность доминировали в первом поколении) появление форм с зеленой окраской семян будет сопровождаться и исходной формой поверхности у этих растений. Этого, однако, не происходило, и разные признаки отцовской или материнской формы наследовались независимо. Вновь появляющаяся в потомстве гибридов зеленосемянная форма могла иметь как гладкие, так и шероховатые семена и опять в строгих числовых соотношениях. Аналогичные опыты по скрещиванию растений и животных проводились впоследствии тысячи раз, и правила расщепления, открытые Менделем, всегда подтверждались, если наблюдения велись за поведением простых признаков. (Некоторые признаки особей определяются совместным действием нескольких генов, и в этом случае характер расщепления гибридов более сложен.)
3
Константинов, Лисицын, Серебровский и другие ученые, упоминаемые здесь, были академиками ВАСХНИЛ. В сельскохозяйственной прессе сохраняется термин «академик». В общей прессе звание «академик» применяется только к действительным членам Академии наук СССР, а сельскохозяйственные академики упоминаются как «действительные члены ВАСХНИЛ». Н. И. Вавилов, Д. Н. Прянишников и В. Р. Вильямс были действительными членами АН СССР и одновременно ВАСХНИЛ.
4
Писатель М. Поповский в документальном очерке «1000 дней академика Вавилова», приводя ряд позитивных высказываний Н. И. Вавилова о теории стадийного развития Т. Д. Лысенко в период 1932–1934 годов, делает вывод о наличии между ними дружбы и о выдвижении Н. И. Вавиловым Т. Д. Лысенко на орбиту славы и известности. М. Поповский трактует это как основную роковую ошибку Н. И. Вавилова. Между тем позитивное отношение Н. И. Вавилова и многих других ученых к этой теории было вполне оправданным, т. к. до тех пор, пока температурные и световые условия развития растений изучались руководимым Т. Д. Лысенко отделом яровизации в плане мировой коллекции культурных растений, его работа могла рассматриваться как весьма полезная и нужная, особенно для ВИРа. Своим позитивным отношением Н. И. Вавилов не выдвигал, а удерживал Т. Д. Лысенко в рамках кооперативной научной работы. Между Т. Д. Лысенко и Н. И. Вавиловым никогда личной дружбы не было, и оценивать позицию Н. И. Вавилова как руководителя ВАСХНИЛ к Т. Д. Лысенко в этот период как «ошибку», конечно, нельзя. Реальные возможности Н. И. Вавилова повлиять на ход событий, связанных с активностью Т. Д. Лысенко, были весьма и весьма ограниченными. Революционные научные новаторы «из народа» становились официальной модой.