В отличие от окружавших его отчаявшихся молодых людей Гитлер не был подвержен порокам юности. Он не курил и не употреблял спиртного, женщинами не увлекался — не из–за какой–то аномалии, как утверждали, а просто из–за врожденной робости.
«Мне кажется, — заметил Гитлер впоследствии в «Майн кампф» с известной долей юмора, проблески которого были у него столь редки, — что мои знакомые того времени считали меня эксцентричным».
Как и его учителя, они запомнили у Гитлера вызывающе пристальный взгляд, выражающий нечто присущее сильной личности и никак не вязавшийся с жалким обликом немытого бродяги. Они вспоминали, что молодой человек, несмотря на всю свою леность, когда дело касалось физического труда, был ненасытным книгочеем и проводил за чтением большую часть времени.
«В то время я читал много и основательно. Все свободное от работы время я отдавал этому занятию. Таким образом, за несколько лет я накопил основательные знания, которыми пользуюсь и сегодня».
В «Майн кампф» Гитлер подробно обсуждает искусство чтения:
«Под «чтением», правда, я подразумеваю нечто иное, нежели средний представитель нашей так называемой интеллигенции.
Я знаю тех, кто «читает» очень много… но я с трудом мог бы назвать их людьми «начитанными». Естественно, они накопили массу информации, однако их способности не позволяют надлежащим образом расположить и зафиксировать получаемый материал… С другой стороны, человек, владеющий искусством правильного чтения… тотчас же подсознательно отбирает все, что, по его мнению, заслуживает твердого запоминания, поскольку это либо соответствует его цели, либо содержит полезные сведения… Искусство чтения, так же как и самого процесса обучения, состоит в следующем: запомнить главное и забыть все лишнее…
Лишь такое чтение можно считать осмысленным и целесообразным… С этой точки зрения мой венский период особенно плодотворен и ценен».
Ценен для чего? Гитлер отвечает, что, вращаясь среди бедных и бесправных обитателей Вены, он посредством чтения приобрел все те знания, которые потребовались ему в дальнейшей жизни.
«Вена была и остается для меня самой трудной и одновременно самой основательной школой жизни. Я вступил в этот город почти ребенком, а покинул его взрослым человеком, молчаливым и угрюмым.
Именно в ту пору сформировалось мое мироощущение и философия, которые послужили краеугольным камнем для всех моих будущих действий. И впоследствии мне не надо было учиться многому, что–либо менять коренным образом в дополнение к тому, что я создал».
Какие же знания приобрел Гитлер во время тяжких испытаний, столь щедро выпадавших на его долю в Вене? Каковы те идеи, которые он почерпнул из книг и выработал на основании собственного опыта и которым, по словам самого Гитлера, следовал практически до конца дней своих? Даже при самом поверхностном рассмотрении ясно, что идеи эти не отличались глубиной и всесторонностью, зачастую носили гротесковый и нелепый характер и явно окрашены предрассудками. Однако столь же очевидно, что анализ этих идей весьма важен для данного исторического исследования, как и для мировой истории в целом, поскольку они сыграли не последнюю роль в формировании основ третьего рейха, которые вскоре предстояло заложить этому начитанному бродяге.
Эти воззрения, за малым исключением, не отличались особой оригинальностью и были почерпнуты как они есть из бурлящего водоворота австрийской политической жизни начала двадцатого века. Дунайская монархия разваливалась под бременем собственных противоречий. Германо–австрийское меньшинство на протяжении столетий правило многоязычной империей, в состав которой входило более десятка разных национальностей, навязывая им свой язык и свою культуру. Но с 1848 года позиции монархии пошатнулись. Образно выражаясь, Австрия перестала быть котлом, переваривающим противоречия национальных меньшинств. В 60–е годы прошлого столетия от империи откололась Италия, а в 1867 году венгры добились равенства с немцами в рамках так называемой двуединой монархии.